Архиепископ Ермоген (Голубев) Калужский и Боровский.
День памяти:
25.03/7.04 – день кончины (1978 г.)
Архиепископ Ермоген (Голубев Алексей Степанович) родился 3 марта 1896 года в Киеве в семье заслуженного профессора Киевской Духовной академии, экстраординарного профессора Императорского Киевского университета святого Владимира, члена-корреспондента Российской Академии наук по отделению русского языка и словесности и почетного члена Петроградской Духовной академии Степана Тимофеевича Голубева и Елены Филипповны (в девичестве – Терновской, дочери профессора Киевской Духовной академии). Пятый ребенок из девяти детей.
Его отец чуть ли не полвека отдал на служение родному Киевскому университету, а также вложил в сокровищницу церковно-исторических наук и Православной Русской Церкви ряд капитальных научных работ. Он принадлежал к числу той профессуры, которая дала своими научными трудами поистине золотой век.
Его мама, Елена Филипповна вспоминала, что когда она была еще девочкой лет семи, то однажды во время посещения дома ее родителей профессор Голубев обратил на нее, резвившуюся, свое внимание. Профессор Терновский, смеясь, заметил ему: «Ну что ж, ожидайте, пока она станет невестой и я Вам дам свое согласие на ее руку». Действительно, прошло лет десять, и Елена Филипповна, к тому времени горячо привязавшаяся к своему довольно почтенному жениху, была выдана за него замуж. На вопрос, как она, будучи такой молодой, решилась выйти за пожилого профессора, ответила: «А для меня красивее его не было жениха, несмотря на то что за меня сватались многие моих лет».
Семья Голубевых была глубоко верующей, поэтому мальчик с детских лет своей жизни стремился к служению Богу и Церкви.
В 1915 году он окончил Киевскую 3-ю гимназию с серебряной медалью.
В третьем классе гимназии Алексей начал проявлять наклонность к иноческой жизни. В библиотеке своего отца он стал знакомиться со святоотеческой литературой, которая захватила все его существо. Он возжелал быть монахом. Избрал себе в духовные руководители опытного лаврского духовника иеромонаха Алипия (Щуро). Устроил себе келлию. Кроме гимназии и церкви другой дороги у него не было.
Это была незаурядная личность. Еще юношей он обратил на себя внимание архиепископа Харьковского Антония (Храповицкого), будущего Первоиерарха Зарубежной Церкви. Когда его исследование о святителе Кирилле попало к архиепископу Антонию, тот, познакомившись с трудом, издал брошюру на свои средства во многих экземплярах. Владыка Антоний оценил его чистые монашеские устремления и его талант, не раз приглашал к себе в Харьков, состоял с ним в переписке. Именно под влиянием владыки Антония у юноши окрепла мысль о монашестве и учебе в Духовной академии.
Поступил он не в Киевскую, а в Московскую академию, чтобы избежать подозрений от ближних в покровительстве отца в учебе. Ректором Московской Духовной академии в то время был знаменитый исповедник и ревнитель Святого Православия епископ Феодор (Поздеевский). Епископ Феодор был для студента Голубева не просто ректором, но отцом духовным. Талантливый юноша имел для себя пример, достойный подражания в лице таких добрых иноков – духовных чад владыки Феодора – как отцы Иларион (Троицкий), Поликарп (Соловьев), Стефан (Сафонов) и другие.
Будучи студентом академии, он однажды, приехав на каникулы в Киев навестить родных, был схвачен на улице красноармейцами, которые тут же вынесли приговор: "Расстрелять!.." Оказывается, он был в офицерской шинели, и его спутали с его старшим братом Владимиром, офицером Царской Армии. Приговор было решено привести в исполнение немедленно. Его поставили к стене, солдаты вскинули ружья... Вдруг раздался голос их командира: "Стойте! Я отпускаю его. Мне понравились его глаза!.."
В 1919 году Алексей Степанович окончил Московскую Духовную академию со степенью кандидата Богословия (магистрантом).
21 июня 1919 года в Москве, в Свято-Данииловом монастыре он был пострижен в монахи настоятелем обители епископом Феодором (Поздеевским) с именем Ермогена, в память великого патриота и священномученика Ермогена, Патриарха Московского и всея Руси. Постригавший его епископ Феодор, несомненно, руководствовался тем, что усматривал в нем те свойства и качества, которые были присущи великому поборнику и собирателю Святейшему Патриарху Ермогену. И действительно, он себя таковым и явил в последующей своей жизни.
8 сентября 1919 года он был рукоположен владыкой Феодором во иеродиакона.
За время служения в Даниловом монастыре обратил на себя внимание патриарха Тихона, который, видя в нем верного помощника и истинного поборника веры, осенью 1919 года направил его в Киево-Печерскую лавру на послушание миссионерское.
Получив благословение от владыки Феодора, отец Ермоген, узнав о тяжкой болезни своего отца, на время поехал в Киев. Там застал в некогда уютном родном гнезде жуткую картину. Квартира была реквизирована, прекрасная отцовская библиотека уничтожена, а все что, было в квартире расхищено. Старику профессору новые хозяева оставили одну ванную комнату, заметив, что это особенная милость для него, так как он подлежит как враг революции уничтожению. Отцу Ермогену пришлось быть свидетелем преждевременной кончины отца 22 ноября 1920 года.
Последствия гражданской войны привели к расслоению в среде духовенства – появились модернистские группировки. Не обошла церковная смута и Киевскую лавру: большинство лаврских церквей были захвачены украинскими националистами, стремившимися отойти от патриаршей Церкви. В этой обстановке вражды и ненависти молодой иеродиакон был твердым и непреклонным исполнителем воли Патриарха.
28 августа 1921 года отец Ермоген, получив на то благословение от владыки Феодора, сидевшего в то время в Лубянской тюрьме, был рукоположен Святейшим Патриархом Тихоном во иеромонаха в Малом Успенском соборе на Крутицах.
По выходе из заключения епископ Феодор, учитывая большую опасность для обратившего на себя внимание властей молодого талантливого проповедника, благословил ему ехать в Киево-Печерскую лавру и там по примеру Даниловского монастыря основать Братство имени преподобного Феодора Студита.
С этим благословением в конце 1921 года отец Ермоген приехал в Киев и был с любовью зачислен Духовным Собором лавры в число братии с назначением на послушание братского проповедника.
С января 1922 года он – член Духовного собора Киево-Печерской лавры.
С июля – Киевский епархиальный миссионер-проповедник.
10 июля 1922 года в Великой церкви Лавры митрополитом Михаилом (Ермаковым), экзархом Украины, возведен в сан архимандрита.
В 1922 году в лавру приехал молодой человек Василий Филиппович, будущий архиепископ Леонтий. Вот каким он увидел тогда заместителя наместника лавры архимандрита Ермогена: «На меня он произвел впечатление человека очень строгого и аскета. Он был так худ, что, казалось, одна кожа держит его кости. Это был как бы скелет. Но глаза необыкновенно пронзительные и как бы прямо заглядывают в твою душу, видя ее насквозь». Келья его «состояла из трех маленьких со сводчатыми потолками комнаток, коридорчика и кухни, за коей был задний маленький дворик-садик с несколькими фруктовыми деревьями и сарайчик для дров».
Отец Ермоген для поднятия иноческого падавшего духа и уклада общежительного жития в лавре основал Братство в честь преподобного Феодора Студита, так как за последние годы (со времен Императрицы Екатерины Первой, упразднившей лаврское общежитие) Киево-Печерская лавра из монастыря некогда строго общежительного перешла на принцип своекоштного, что повлекло за собой упадок иноческой жизни, как то дисциплины и аскетического духа.
В то время лавра за неимением средств, так как была уже почти совсем ограблена, не могла дать братии полный стол. Варили каждый день очень скромный борщ и кашу, причем без всякой заправки, да кусок хлеба. На руки выдавали из братских сумм маленькое пособие, на которое братия покупала себе масло и другое для заправки. Мяса монахи в лавре не ели.
Отец Ермоген, пламенно горевший, как яркая свеча перед Богом, с юных лет отдавший себя на служение Ему, хотел поднять упадавший, а особенно в дни общего упадка дней революции, подлинно христианский дух, желал возобновить утерянные заветы Киево-Печерских первоначальников и основателей монашеского жития в России преподобных Антония и Феодосия не отступать от общежительного уклада в лавре, а также и принесенный некогда Константином устав церковной традиции монастыря преподобного Феодора Студита.
В 1922 году отец Ермоген узнал о том, что настоятель Братского монастыря в Могилеве архимандрит Иосиф (Яцковский), состоявший в 1920-21 годах миссионером-проповедником Киево-Печерской лавры, перед тем гостивший у него самого, уклонился в обновленческий раскол. Увидя его на собрании духовенства Киева, отец Ермоген громко сказал ему в лицо: "Кий тя образ содела Иуда предатель"! – На это ничего не ответил несчастный. Впоследствии он был поставлен сонмищем обновленческим во епископа, а затем большевики вынудили его, «епископа Уральского», отказаться от священства. Говорили, что умер он постыдной смертью, наложив на себя руки.
В 1923 году в ночь под Великий Четверг одновременно с Киевскими викариями епископами Василием (Богдашевским, бывшим ректором Киевской Духовной академии), Димитрием (Вербицким), Назарием (Блиновым), Алексием (Готовцевым), а также протоиереями Анатолием Жураковским и Василием Словачевским отец Ермоген был арестован и все, кроме епископа Алексия, были направлены на следующий день в Москву, а оттуда в ссылку.
Митрополит Михаил был арестован несколько ранее. Причина – непризнание обновленческого Высшего Церковного управления.
Их везли в Москву в арестантском вагоне вместе с другими духовными лицами. По дороге в этом вагоне преосвященные и иереи служили Страсти Христовы, читая по очереди Святые Страстные Евангелия.
На другой день после ареста отца Ермогена ГПУ реквизировало его квартиру.
По ноябрь 1924 года отец Ермоген находился в ссылке в городе Краснококшайске (ныне Йошкар-Ола), Марийская республика.
В декабре 1924 года, незадолго до передачи Лавры обновленцам, по пересмотру дел (в связи с освобождением Святейшего Патриарха Тихона) он был освобожден из ссылки и с благословения своего духовного руководителя владыки Феодора (Поздеевского) возвратился в Киев, в лавру.
Из многочисленной в то время братии лавры только шесть человек признали обновленческое управление митрополита Иннокентия (Пустынского). Братия совершала Богослужения в Ольгинской церкви на Печерске и в прилегающих к Киеву лаврских пустынях: Китаевской, Голосеевской и Преображенской, а также на подворье лавры в Ленинграде.
5 октября 1926 года архимандрит Ермоген (Голубев) Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием был утвержден, согласно избранию братии лавры, настоятелем Киево-Печерской Успенской лавры.
Он, в свои тридцать лет, был единодушно избран братией настоятелем после ареста настоятеля архимандрита Климента и передачи властями храмов лавры "Живой Церкви". Хотя в лавре и было человек десять отцов архимандритов, но никто не мог взять на себя ответственность в этот опасный момент жизни Православной Церкви, когда поощряемое поддержкой безбожного правительства либерально настроенное духовенство начало учреждать в Киеве "Живую Церковь". Параллельно действовала и также поддерживалась советской властью самосвятская «Церковь», так называемая «липковщина» – от имени ее лжемитрополита Василия Липковского, лишенного сана священника, самого себя рукоположившего, в Софийском соборе одевшего на себя архиерейские знаки и потом в свою очередь ставшего «рукополагать» в архиереи различных проходимцев (женатых по два и три раза, людей нецерковных, политиканов). Этим самосвятам власть передавала лучшие храмы, так как они были ее ставленниками в борьбе с истинной Церковью.
В обстановке гонений на Церковь, проявляя необходимую твердость, отец Ермоген сумел на пять лет продлить жизнь монастырской общины уже вне стен Киево-Печерской лавры в Ольгинской церкви Киева. На новом месте община просуществовала до ареста отца Ермогена и части братии в 1931 году. Кроме того, отец Ермоген был назначен управляющим всеми уцелевшими патриаршими приходами.
С 1926-го по 1931 год он – настоятель Киево-Печерской Успенской лавры.
27 января 1931 года Киево-Печерскую лавру закрыли, а ее настоятель архимандрит Ермоген без суда и следствия был приговорен к расстрелу. Потом расстрел заменили десятью годами каторжных работ.
Двенадцать лет провел архимандрит Ермоген в лагерях и ссылках. Промысл Божий берег своего избранника в заключении. После года камеры одиночки его из-за слабого здоровья освободили от тяжелых физических работ. Врачи, выписывавшие справку о здоровье, прибавили к его возрасту еще двадцать лет.
Отец Ермоген сам никогда не унывал, не роптал на Бога за незаслуженное наказание и окружающих уговаривал воздерживаться от ропота. Хотя он был сравнительно молод, призывал к терпению и старых монахов: "Мы грешны, и по нашим грехам Господь посылает нам эти страдания". Вместе отцы собирались для молитвы, совершали службы. Отец Ермоген в ссылке полностью смирился, положившись во всем на волю Божию.
Помогло ему то, что начальник тюрьмы, где он отбывал свой срок, очень хорошо к нему относился, уважал и уберегал его. А отец Ермоген, в свою очередь, учил его немецкому языку, которым овладел еще в гимназии.
Когда он выходил на свободу, начальник тюрьмы посоветовал ему не возвращаться в Киев, где его опять неизбежно ожидал бы арест, а поехать и устроиться где-нибудь на юге. Этому совету он и последовал.
4 марта 1945 года после четырнадцатилетнего вынужденного перерыва отец Ермоген возобновил свое служение. С этого дня он – настоятель Спасо-Преображенской церкви в Трусово (пригород Астрахани).
С 1 июня 1945 года – настоятель Покровского собора города Астрахани, благочинный храмов Астрахани.
1 марта 1953 года в Москве в Патриаршем Богоявленском соборе хиротонисан во епископа Ташкентского и Среднеазиатского. Хиротонию совершили Святейший Патриарх Алексий I, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) и архиепископ Можайский Макарий (Даев). Совет по делам религий долго препятствовал этой хиротонии.
Во время наречения во епископа архимандрит Ермоген сказал: "Господу я отдал свое сердце, для Него работала моя мысль, Ему служила моя воля. И если я как человек согрешал, то все же никогда от Него, своего Господа, не отрекался".
Архиепископ Ермоген, "являясь одним из реакционных приверженцев РПЦ, принимает активные меры к укреплению материальной базы Церкви и распространению религиозных воззрений на сознание советских людей", – так охарактеризовал Владыку Совет по делам РПЦ при Совмине СССР.
Вступив на Среднеазиатскую кафедру, владыка Ермоген ревностно продолжил святое дело возрождения Православия. Десятилетия гонений и обновленческого засилия не прошли бесследно. Многие приходы были разъедаемы нестроениями, нарушались канонические правила при Богослужении. Много сил положил владыка Ермоген на устранение этих беззаконий. По инициативе епископа Ермогена, благодаря его смелости и усердию в Ташкенте
после землетрясения был построен обширный храм, освященный 11 декабря 1957 года. Это было крупнейшее строительство в Русской Православной Церкви за пятьдесят лет богоборческой власти.
В Ташкенте – этом "образцово-показательном" символе социалистической Азии – вдруг был возведен огромный, вмещающий до четырех тысяч молящихся, Успенский кафедральный собор. Само собой разумеется, что разрешение на такое строительство получить от властей было невозможно. Тогда Владыка пошел на хитрость. Он взял разрешение на реставрацию старой церкви, находившейся в приспособленном здании и тут же начал стремительное строительство собора. Храм возводился вокруг старой церкви, и до конца строительства здесь шли ежедневные службы. Власти опомнились, начались запросы, выяснения, согласования. Пока громоздкая бюрократическая машина со скрипом двинулась и строительство запретили, было уже поздно – храм стоял. Так же стремительно был построен и храм в Самарканде. Прекрасно знавший светские законы и принципы работы советской бюрократии, владыка Ермоген нередко ставил местные власти в тупик.
Появление Успенского кафедрального собора многими верующими расценивалось как великая милость Божия к православному народу Ташкента. Это подтвердилось тем, что через несколько лет Господь явил над этим храмом чудесное знамение. Когда в Ташкенте случилось землетрясение, почти все здания в городе были повреждены или разрушены. Успенский же собор остался совершенно целым!
В 1959 году уполномоченный по делам религии Узбекской ССР писал: "Наблюдение за деятельностью... архиепископа Ермогена убедило меня в том, что он весьма враждебно настроен к советской действительности. Не довольствуясь ролью, которая определена советским государством Церкви, Ермоген в своей деятельности грубо попирал социалистическую законность. Будучи приверженцем врага советского строя – бывшего патриарха Тихона, этот прожженный церковник стремится крестом и рублем укрепить устои РПЦ..."
Под руководством архиепископа Ермогена были построены новый собор в Ашхабаде, большая каменная крещальня в городе Фрунзе (современный Бишкек), отреставрированы и восстановлены храмы Самарканда, Красноводска, Мары. В результате бескомпромиссной позиции правящего архиерея влияние и авторитет Православной Церкви в Средней Азии значительно укрепились. "Подобная деятельность Ермогена не могла не привести к укреплению в республике позиций Церкви и духовенства, чего нельзя было допускать в современных условиях", – констатировал узбекский уполномоченный.
15 сентября 1960 года владыка Ермоген был освобожден от управления Ташкентской епархией. С этого дня пребывал на покое.
Власти не простили Преосвященному Ермогену его активной, в том числе и проповеднической, деятельности. Во время так называемой «хрущевской оттепели» началась травля Владыки в прессе, по радио. Владыку подвергли домашнему аресту и в 24 часа выслали из Ташкента, не дав ему даже попрощаться с духовными детьми. Тем немногим, кто сумел пробраться через милицейские кордоны, он сказал: "Сейчас тяжелое время. Берегите же свою веру..."
Только через два года, 13 июня 1962-го, Владыка был назначен на Омскую кафедру – архиепископ Омский и Тюменский. Одной из причин его долгого отстранения от служения было его выступление против антиканонического постановления 1960 года о старостах; он даже обращался с этим вопросом к Хрущеву.
С 29 мая 1963 года он – архиепископ Калужский и Боровский.
Калужская епархия представляла в то время собой безрадостную картину: после очередной волны гонений на Церковь здесь сохранилось только 28 храмов; 12 районов области не имели храмов вообще. С приходом владыки Ермогена Богослужебным и духовным центром епархии фактически стал Никольский храм. Богослужения совершались с глубоким благоговением, сопровождались проникновенными поучениями и потому привлекали массы народа.
Совет по делам РПЦ стал проводить "нейтрализацию" непокорного архиерея. Применялся и прямой нажим на самого Владыку, заключавшийся в постоянных вызовах "для бесед", "указаниях на недопустимость...", строгих предупреждениях и так далее. Одновременно шли попытки его изоляции – через удаление от него верных ему священнослужителей и мирян, через попытки компрометации самого Владыки в глазах верующих. Организовывались "жалобы прихожан" на правящего архиерея и близких ему "неблагонадежных" священнослужителей. "Следует также указать, что архиепископ Ермоген расходует деньги епархии для благотворительных целей, что делать воспрещается", – строчил донос уполномоченный.
Владыка поддерживал бедные приходы, уменьшил в два раза "добровольно-принудительный" взнос в Фонд мира, укреплял и оживлял приходскую жизнь, ремонтировал обветшавшие храмы, привлекал в епархию молодых активных священнослужителей, имевших духовное образование, для проживания которых в двух частных калужских домах была организована своего рода подпольная гостиница. Кроме того он начал отправлять за штат священнослужителей, скомпрометировавших себя небескорыстными "заигрываниями" с Советской властью. Когда уполномоченный на очередной "беседе" указал на недопустимость таких увольнений, владыка Ермоген с иронией заметил, что, конечно, в интересах антирелигиозной пропаганды такой поп является весьма полезной фигурой, но его как православного архиерея такие горе-священники совсем не удовлетворяют.
В противовес подобной принципиальности непокорного "церковника" власти начали лихорадочно создавать комиссии "по контролю за соблюдением законодательства о культах" для "изучения контингента лиц, посещающих церкви, пресечения незаконного крещения детей, выявления активных членов общин" и т.д.
В июле 1963 года Калужский облисполком принял решение "Об ограничении деятельности церковников", а с 1964 года началась борьба с церковным звоном. Вдруг "оказалось", что церковный звон "отрицательно сказывается на психике", "нарушает педагогический процесс", "нарушает быт граждан", "мешает труду молящихся" и т.д. По всей области разворачивалось массовое чтение пропагандистских антирелигиозных лекций (в 1965 году их было проведено 2768, в среднем по 7 лекций в день), создавались школы научного атеизма. Но все эти огромные затраты не приносили результата.
В 1965 году уполномоченный Калужской области бил тревогу: "Усиливается влияние православия на население. Практически во всех церквах имело место увеличение доходности от обрядности, что в свою очередь свидетельствовало о большей посещаемости храмов верующими". В Козельском районе открыто крестилось 60% детей и в Малоярославецком – до 87%, причем ежегодно крещений становилось все больше. Резко возросло количество верующих.
25 ноября 1965 года Владыка был уволен на покой. Фактически отправлен в ссылку в Жировицкий Успенский монастырь.
Во время новых жестоких гонений на Церковь, вплоть до своей блаженной кончины – в начале 1960-х годов, а с 26 ноября 1965 года постоянно – подвизался старец архиепископ Ермоген на покое в Жировицкой обители.
Он проживал в монастыре под надзором без права выезда. Фактически заключенный, святитель-подвижник жил жизнью настоящего монаха и молитвенника, обладал высочайшим авторитетом среди насельников, духовенства и церковного народа.
В годы хрущевских гонений – в 1960-е архиепископ Ермоген выступил против навязанных Церкви решений Архиерейского Собора 1961 года о внесении изменений в «Положение об управлении Русской Православной Церкви», касающихся раздела IV – «О приходах». В своем отзыве на решения Собора высказал мнение о том, что настоятель храма может и должен быть избираем в число членов исполнительного органа каждого храма и не должен оставаться посторонним наблюдателем, а быть активным участником как в духовной, так и в хозяйственной жизни своего прихода. Написал открытое письмо Патриарху Алексию I, подписанное затем рядом архиереев, с предложением внести поправки в редакцию принятого на Соборе "Положения о Русской Православной Церкви".
Архиепископ Ермоген не успокоился на этом и продолжал письменно обращаться и к Святейшему Патриарху Алексию, и в Священный Синод, а также к другим архиереям со своими предложениями по вопросам приходской жизни, а также по другим церковным вопросам Русской Православной Церкви. Переписка эта стала известна за пределами СССР, о ней появились материалы в зарубежной печати. После этого Священный Синод своим постановлением от 30 июля 1968 года квалифицировал деятельность архиепископа Ермогена как неполезную для Русской Православной Церкви и признал, что назначение его в настоящее время на кафедру является невозможным. Ему было определено и далее жить на покое в монастыре с предупреждением, что если он будет продолжать подобную свою деятельность, то к нему будут применены меры прещения (то есть он будет подвергнут каноническим наказаниям).
После кончины Патриарха Алексия I (Симанского) 17 апреля 1970 года владыка Ермоген написал открытое письмо о необходимости канонического избрания Патриарха.
Архиепископ Ермоген (Голубев) преставился ко Богу в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 7 апреля 1978 года, в день преставления Святейшего Патриарха Тихона, в Жировицком Успенском монастыре (Слонимский район, Гродненская область).
По свидетельству очевидцев, принимавших участие в погребении, наблюдалось множество чудесных явлений, которыми сопровождалась кончина этого праведника.
Даже на пятые сутки тело не издавало никаких признаков тления, наоборот, от него исходило чудное, неизъяснимое благоухание. Когда подъезжали к Житомиру, многие из сопровождавших гроб были очарованы доносившимся до их слуха ангельским пением.
Согласно воле почившего, владыка Ермоген был похоронен в Киеве рядом с могилами своих близких – на Корчеватском кладбище. В день погребения в Киеве, где до этого была ненастная погода, вдруг пригрело солнце и ко гробу слетелись пчелки, которые, как известно, летят только на благоуханные запахи...
Литература:
1. Архиепископ Ермоген (Голубев). Автобиография. Из письма владыке Иоанну (Лавриненко).
2. Архиепископ Леонтий Чилийский. Автобиография. Журнал «Русскiй Паломникъ», №№ 34-46.
3. Священник Анатолий Жураковский. Материалы к житию. Париж, 1987. С.220.
4. Мануил (Лемешевский В.В.), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно). Erlangen, 1979-1989. Т.3. С.158-161.
5. Шкаровский М.В. Русская православная церковь и Сов. государство в 1943-1964 гг.: От "перемирия" к новой войне. СПб., 1995. С.215.
6. Реквием: Книга памяти жертв политических репрессий на Орловщине. Т.3. Орел, 1996. С.60.
7. Епископ Стефан Никитин// Московский журнал. 1996. N 2. С.40-49.
8. ЖМП. 1978. N 11. С.21.
9. Тимофиевич А.П. Божии люди. М.: Паломник, 1995. 191с. С.182-183.
10. В гости к батюшке Серафиму/ Сост. С.Фомин. М.: Паломник, 1997. С.468.
11. Заславский Владимир. Владыка Ермоген (Голубев)// Калужский Благовест. 1998. 6 июня. С.8-9.
12. Жировицкая обитель. Богословско-литературно художественный листок. 2000. N 5 (18). Свято-Успенский Жировицкий монастырь, 2000. С.39-41.
13. Священник Андрей Безбородов. Архиепископ Ермоген (Голубев). Очерк жизни. «Православный христианин» № 3, 1999.
14. Тимур Кальченко, Анатолий Степанов. Студент-черносотенец Владимир Степанович Голубев (1891-1914). – О старшем брате архиепископа Ермогена.
15. http://pstbi.ru
16. http://www.ortho-rus.ru
Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века
Ермоген (Голубев Алексей Степанович)
Год Рождения=1896
День Рождения=3
Месяц Рождения=3
Место Рождения=Киев
Родился пятым ребенком (из девяти детей) в семье заслуженного профессора
Киевской Духовной Академии и Киевского Университета Св.Владимира,
доктора церковной истории С.Т.Голубева и Елены Филипповны (в девичестве - Терновской), дочери профессора Киевской Духовной Академии.
Семья Голубевых была глубоко верующей, поэтому мальчик с детских лет своей жизни стремился к служению Богу и Церкви
Родство брат священника Голубев Георгий Степанович
ПЕРИОДЫ ЖИЗНИ
[до 1920г.] [с 1926г.]
Образование
Киевская вторая гимназия
Окончил гимназию с золотой медалью
Киевская Духовная Семинария
Московская Духовная Академия
Год Окончания=1919
кандидат богословия
Будучи студентом МДА Алексей, приехав на каникулы в Киев навестить родных, был схвачен на улице красноармейцами, которые тут же вынесли приговор: "Расстрелять!.."
Оказывается, он был в офицерской шинели, и его спутали с его старшим братом Владимиром, офицером Царской
Армии. Приговор было решено привести в исполнение немедленно. Его поставили к стене, солдаты вскинули ружья... Вдруг раздался голос
их командира: "Стойте! Я отпускаю его. Мне понравились его глаза!.."
Рукоположение
монах: Ермоген 1919
День Рукоположения=21
Месяц Рукоположения=6
Кто Рукоположил=епископ Феодор (Поздеевский)
иеродиакон
1919
День Рукоположения=7
Месяц Рукоположения=9
Место Рукоположения=Москва, Данилов монастырь
Служение
Москва, Данилов монастырь
иеродиакон
Год Начала Служения=1919
День Начала Служения=21
Месяц Начала Служения=6
Год Окончания Служения=1919
За время служения в Даниловом монастыре сближается с Патриархим Тихоном, который, видя в нем верного помощника и истиного поборника веры, направляет его миссионером в Киево-Печерскую Лавру.
Осенью 1919г. он едет в Киево-Печерскую Лавру
Киевская епархия
иеродиакон
Должность=епархиальный миссионер
Год Начала Служения=1919
Год Окончания Служения=1920
Последствия гражданской войны привели к расслоению в среде духовенства - появились модернистские группировки. Не обошла церковная смута и Лавру, большинство лаврских церквей были захвачены украинским националистами, стремившимися отойти от патриаршей Церкви. В этой обстановке вражды и ненависти молодой иеродиакон был твердым и непреклонным исполнителем воли Патриарха.
Рукоположение
иеромонах
1921
День Рукоположения=28
Месяц Рукоположения=8
Место Рукоположения=Москва
Кто Рукоположил=Святейший Патриарх Тихон
По другим данным, рукоположен в 1920г.
Служение
иеромонах
В 1920-1921г. назначен членом Духовного Собора Киево-Печерской Лавры.
В 1921г. участник "Всеукраинского Собора", провозгласившего автокефалию Украинской Церкви (по сведениям митрополита Мануила (Лемешевского)).
Иеромонах Ермоген до последнего противодействовал попыткам учинения раскола в Церкви
Рукоположение
архимандрит
1923
День Рукоположения=23
Месяц Рукоположения=7
По другим данным, возведен в сан архимандрита в 1922г.
Служение
Киев, Киево-Печерская Успенская Лавра
архимандрит
Год Начала Служения=1923
Аресты
Киев
Год Ареста=1923
Арестован за противодействие обновленцам
Осуждения
Год Осуждения=1923
Приговор=ссылка
Места Заключения
Марийская республика, г.Краснококшайск (ныне Йошкар-Ола)
Год Начала Заключения=1923
Год Окончания Заключения=1924
Месяц Окончания Заключения=11
Архимандрит Ермоген жил в ссылке вместе со священником Анатолием Жураковским и почти каждый день вместе совершали служение, то вечерню, то утреню, то акафист, и вместе читали утреннее и вечернее правила. Очень много времени проводили в беседах. О.Ермоген учился плести четки. К ним стало приходить духовенство, заходили монахини. О.Ермоген, как архимандрит Лавры, пользовался особым уважением и авторитетом. Но вскоре пришлось переселиться в другие помещения и уже отдельно друг от друга. Однако о.Ермоген постоянно приходит к о.Анатолию, комната которого превратилась в домашнюю церковь. Вместе с о.Анатолием участвует в торжественном благодарственном богослужении по поводу принятия местного духовенства опять в лоно Православной Церкви и впервые по приезде попадают в храм. Город был потрясен, только и разговоров, что об этом, а через несколько дней их обоих арестовывают. Однако арест заканчивается ничем, их отпускают.
Зимой второго года пребывания их в ссылке и о.Ермоген и о.Анатолий неожиданно получили вызов в Управление, куда должны были регулярно являться для отметки - там узнали радостную весть о своей свободе.
Служение
Киев, Киево-Печерская Успенская Лавра
архимандрит
Должность=наместник
Год Начала Служения=1926
Год Окончания Служения=1931
После ареста наместника Лавры архимандрита Климента и передачи храмов Лавры "Живой Церкви" о.Ермоген был единодушно избран братией Лавры наместником; избрание было утверждено Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским). В обстановке гонений на Церковь, проявляя необходимую твердость, о.Ермоген сумел на пять лет продлить жизнь монастырской общины уже вне стен Киево-Печерской Лавры в Ольгинской церкви Киева. На новом месте община просуществовала до ареста о.Ермогена и части братии в 1931г. Кроме того о.Ермоген был назначен управляющим всеми уцелевшими патриаршими приходами.
Аресты
Киев
Год Ареста=1931
Месяц Ареста=3
27 января 1931г. Киево-Печерская Лавра была закрыта, а ее настоятель, архимандрит Гермоген без суда и следствия был приговорен к расстрелу. Потом расстрел заменили 10 годами каторжных работ
Места Заключения
ИТЛ
Год Начала Заключения=1931
Год Окончания Заключения=1939
Двенадцать лет провел архимандрит Ермоген провел в лагерях и ссылках.
Промысел Божий берег своего избранника в заключении. После года камеры одиночки его, из-за слабости здоровья, освободили от тяжелых физических работ.
Врачи, выписывавшие справку о здоровье, прибавили к его возрасту еще 20 лет.
О.Ермоген сам никогда не унывал, не роптал на Бога за незаслуженное наказание и окружающих уговаривал воздерживаться от ропота. Хотя он был сравнительно молод, он
призывал к терпению старых монахов: "Мы грешны, и по нашим грехам Господь
посылает нам эти страдания". Вместе они собирались для молитвы, устраивали службы.
О.Ермоген в ссылке полностью смирился, положившись во всем на волю Божию.
Помогло ему и то, что начальник тюрьмы, где он отбывал свой срок, очень хорошо к нему относился, уважал и уберегал его. А о.Ермоген, в свою очередь, учил его немецкому языку, которым овладел еще в гимназии. По пересмотру дел срок ссылки о.Ермогену сократили до 8 лет. Когда он выходил на свободу, начальник тюрьмы посоветовал ему не возвращаться в Киев, где его опять неизбежно ожидал бы арест, поехать и устроиться
где-нибудь на юге. Этому совету и последовал о.Ермоген
Служение
Астрахань
, Покровский кафедральный собор
архимандрит
Должность=настоятель, благочинный храмов г.Астрахани
Год Начала Служения=1945
День Начала Служения=4
Месяц Начала Служения=3
4 марта 1945г. после четырнадцатилетнего вынужденного перерыва о.Ермоген возобновил
свое служение
Самарканд
, Покровский собор
архимандрит
Должность=настоятель
Год Начала Служения=1948
Год Окончания Служения=1953
Рукоположение
епископ
1953
День Рукоположения=1
Месяц Рукоположения=3
Место Рукоположения=Москва, Патриарший Богоявленский собор
Кто Рукоположил=Святейший Патриарх Алексий I, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич), архиепископ Можайский Макарий (Даев)
Во время наречения во епископа (долгое
время совет по делам религий препятствовал этому) архимандрит Ермоген сказал:
" Господу я отдал свое сердце, для него работала моя мысль, ему служила моя воля. И если я как человек согрешал, то все же никогда от Него, своего Господа, не отрекался"
Служение
Ташкентская епархия
епископ
Должность=епископ Ташкентский и Среднеазиатский
Год Начала Служения=1953
День Начала Служения=1
Месяц Начала Служения=3
Год Окончания Служения=1958
День Окончания Служения=28
Месяц Окончания Служения=8
Вступив на Сренеазиатскую кафедру, владыка Ермоген ревностно продолжил начатое митрополитом Гурием святое дело возрождения Православия. Десятилетия гонений и обновленческого засилия не прошли бесследно. Многие приходы были разъедаемы нестроениями, нарушались канонические правила при богослужении. Много сил положил владыка Ермоген на устранение этих беззаконий.
По инициативе епископа Ермогена, благодаря его смелости и усердию в Ташкенте после землетрясения был построен обширный храм, освященный 11 декабря 1957г.
По источнику собор был освящен 4 сентября 1958г.
Это было крупнейшее строительство в Русской Православной Церкви за 50 лет богоборческой власти. Появление этого храма многими верующими расценивалось как великая милость Божия к православному народу Ташкента. Это подтвердилось тем, что через несколько лет Господь явил над этим храмом чудесное знамение. Когда в Ташкенте случилось землетресение, почти все здания в городе были повреждены или разрушены. Успенский же собор остался совершенно целым!
Свято-Успенский собор в Ташкенте стал истинным средоточием духовной жизни Ташкента.
Алма-Атинская
епархия
епископ
Год Начала Служения=1955
Месяц Начала Служения=11
Год Окончания Служения=1956
День Окончания Служения=31
Месяц Окончания Служения=5
В 1956г. был отправлен на покой, а затем снова восстановлен
Алма-Атинская епархия
епископ
Должность=временно управляющий
Год Начала Служения=1958
День Начала Служения=20
Месяц Начала Служения=2
Год Окончания Служения=1958
День Окончания Служения=28
Месяц Окончания Служения=8
Рукоположение
архиепископ
1958
День Рукоположения=28
Месяц Рукоположения=8
Служение
Ташкентская епархия
архиепископ
Должность=архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский
Год Начала Служения=1958
День Начала Служения=28
Месяц Начала Служения=8
Год Окончания Служения=1960
День Окончания Служения=15
Месяц Окончания Служения=9
Освобожден от управления Ташкентской епархией с предоставлением отпуска.
Городские власти не простили Преосвященному Ермогену ни реставрации собора, ни активной проповеднической деятельности. Началась травля владыки в прессе, по радио.
Когда кампания не возымела должного действия, владыку подвергли домашнему аресту
и в 24 часа выслали из Ташкента, не дав ему даже попрощаться с духовными детьми.
Тем немногим, кто сумел пробраться через милицейские кордоны, Владыка сказал: "Сейчас тяжелое время. Берегите же свою веру..." Два года Владыка был на покое.
Служение
Омская
епархия
архиепископ
Должность=архиепископ Омский и Тюменский
Год Начала Служения=1962
День Начала Служения=13
Месяц Начала Служения=6
Год Окончания Служения=1963
День Окончания Служения=29
Месяц Окончания Служения=5
Только через два года владыка был назначен на Омскую кафедру. Одной из причин его долгого отстранения от служения было его выступления против
антиканонического постановления 1960г. о старостах, он даже обращался с этим вопросом к Хрущеву
Калужская
епархия
архиепископ
Должность=архиепископ Калужский и Боровский
Год Начала Служения=1963
День Начала Служения=29
Месяц Начала Служения=5
Год Окончания Служения=1965
День Окончания Служения=25
Месяц Окончания Служения=11
В 1960-е годы выступил против навязанных Церкви решений Архиерейского Собора 1961г. Написал открытое письмо Патриарху Алексию I с предложением внести поправки в редакцию принятого на Соборе "Положения о Русской Православной Церкви".
Не допускал в своей епархии закрытия и разрушения церквей.
Уволен на покой
. Фактически отправлен в ссылку в Жировицкий
Успенский монастырь
Места Проживания
Гродненская о., Слонимский р., Жировицкий Успенский монастырь
Год Начала Проживания=1965
День Начала Проживания=26
Месяц Начала Проживания=11
Год Окончания Проживания=1978
День Окончания Проживания=7
Месяц Окончания Проживания=4
В Жировицкой обители - во время новых жестоких гонений
на Церковь (в начале 1960-х годов, а с 26 ноября 1965г. постоянно), вплоть до своей блаженной кончины - подвизался на покое старец архиепископ Гермоген.
Он проживал в монастыре под надзором без права выезда. Фактически заключенный святитель подвижник обладал высочайшим авторитетом среди духовенства и церковного народа.
После кончины Патриарха Алексия I написал открытое письмо о необходимости канонического избрания Патриарха.
Награды
право ношения креста на клобуке
Год Награждения=1963
День Награждения=11
Месяц Награждения=5
Кончина
1978
День Смерти=7
Месяц Смерти=4
Место Смерти=Гродненская о., Слонимский р., Жировицкий Успенский монастырь
Место Захоронения=Киев, Корчеватское кладбище
Скончался в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы.
По свидетельству очевидцев, принимавших участие в погребении, они наблюдали
множество чудесных явлений, которыми сопровождалась кончина этого праведника.
Даже на пятые сутки тело не издавало никаких признаков тления, наоборот, от него исходило чудное, неизъяснимое благоухание
. Когда подъезжали к Житомиру, многие из сопровождавших гроб были очарованы доносившимся до их слуха ангельским пением
.
Согласно воле почившего владыка Гермоген был похоронен в Киеве рядом с могилами своих близких. В день погребения в Киеве, где до этого была ненастная погода, вдруг пригрело солнце: и ко гробу слетелись пчелки, которые, как известно, летят только на благоуханные запахи...
Публикации о нем:
1. Священник Анатолий Жураковский. Материалы к житию. Париж, 1987. С.220.
2. Мануил (Лемешевский В.В.), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно). Erlangen, 1979-1989. Т.3. С.158-161.
3. Шкаровский М.В. Русская православная церковь и Сов. государство в 1943-1964 гг.: От "перемирия" к новой войне. СПб., 1995. С.215.
4. Реквием: Книга памяти жертв политических репрессий на Орловщине. Т.3. Орел, 1996. С.60.
5 Епископ Стефан Никитин// Московский журнал. 1996. N 2. С.40-49.
6 ЖМП. 1978. N 11.С.21.
7 Тимофиевич А.П. Божии люди. М.: Паломник, 1995. 191с. С.182-183.
8 В гости к батюшке Серафиму/ Сост. С.Фомин. М.: Паломник, 1997.С.468.
9 Заславский Владимир. Владыка Ермоген (Голубев)// Калужский Благовест. 1998. 6 июня. С.8-9.
10 Жировицкая обитель. Богословско-литературно художественный листок. 2000. N 5 (18).
Свято-Успенский Жировицкий монастырь, 2000. С.39-41.
(*) Биографический справочник "За Христа пострадавшие", ПСТГУ, М. 1997г., 698с.
(c) Православный Свято-Тихоновский гуманитарный Университет
Архиепископ Ермоген (Голубев). Автобиография. Из письма владыке Иоанну (Лавриненко).
АВТОБИОГРАФИЯ .
(из письма владыке Иоанну (Лавриненко) ).
Отвечаю на интересующие вас вопросы. По милости Божией я имею возможность беспрепятственно совершать богослужение в монастырских храмах, но по немощи служу в месяц 2-3 раза. В марте 1972 года (16-го) мне исполнится 76 лет (родился в 1896 г.). Отец мой – Степан Тимофеевич Голубев – был профессором Киевской духовной академии и Киевского университета св. Владимира и членом-корреспондентом Российской Академии Наук. Среднее образование я получил в Киевской 3-й гимназии, которую окончил в 1915 г. с серебряной медалью, а высшее в Московской духовной академии, которую окончил в 1919 г. со степенью кандидата богословских наук (магистрантом). В том же 1919 г. был пострижен в монашество в Московском Даниловом монастыре архиепископом Феодором (Поздеевским), б(ывшим) ректором Московской духовной академии (8-го июня ст(арого) ст(иля) и 25 августа ст(арого) ст(иля) рукоположен им же во иеродиакона. В сентябре 1920 г., согласно прошению, перемещен Святейшим Патриархом Тихоном в Киев и определен в число братии Киево-Печерской Лавры и 15-го августа 1921 г., на Успение, рукоположен Святейшим Патриархом Тихоном в сан иеромонаха в Малом Успенском соборе на Крутицах.
С января 1922 г. – член Духовного собора Киево-Печерской Лавры, с июля – Киевский епархиальный миссионер-проповедник. 10 июля 1922 г. в Великой церкви Лавры митрополитом Михаилом (Ермаковым), экзархом Украины, возведен в сан архимандрита. В 1923 г. в ночь под Великий Четверг одновременно с Киевскими викариями епископами Василием (Богдашевским, б. ректором К.Д.А.), Димитрием (Вербицким), Назарием (Блиновым), Алексием (Готовцевым), а также протоиереями Анатолием Жураковским и Василием Словачевским был арестован и все, кроме епископа Алексия, были направлены на следующий день в Москву, а оттуда в ссылку. Митрополит Михаил был арестован несколько ранее. Причина – непризнание обновленческого высшего церковного управления. В декабре 1924 г, незадолго до передачи Лавры обновленцам, по пересмотру дел (в связи с освобождением Святейшего Патриарха Тихона) был освобожден из ссылки и возвратился в Киев в Лавру. Из многочисленной в то время братии Лавры только 6 человек признали обновленческое управление митрополита Иннокентия (Пустынского). Братия совершала богослужения в Ольгинской церкви на Печерске и в прилегающих к Киеву лаврских пустынях: Китаевской, Голосеевской и Преображенской, а также на подворье Лавры в Ленинграде. 5 октября 1926 года Зам(естителем) Патриаршего Местоблюстителя Митрополитом Сергием утвержден, согласно избранию братии К(иево)-П(ечерской) Лавры, настоятелем Киево-Печерской Успенской Лавры.
С 4 марта 1945 г. настоятель Спасо-Преображенской церкви в Трусово (пригород Астрахани). С 1 июня 1945 г. настоятель Покровского собора г. Астрахани. С 1 марта 1948 г. на чреде священнослужения в числе братии Троице-Сергиевой Лавры.
С 13 сентября 1948 г. настоятель Покровского собора г. Самарканда. С 1 марта 1953 г. хиротонисан во епископа Ташкентского и Средне-Азиатского (Хиротонию совершали Святейший Патриарх Алексий, митрополит Николай и архиепископ Макарий). С 28 августа 1958 г. – архиепископ. С 15 сентября 1960 г. на покое.
С 13 июня 1962 года – архиепископ Омский и Тюменский. С 29 мая 1963 года архиепископ Калужский и Боровский. С 25 ноября 1965 года на покое.
Примечания:
Архиепископ Иоанн (Лавриненко) (1899-1985) - родился в городе Екатеринодаре (нынешний Краснодар), окончил Екатеринодарское духовное училище и Ставропольскую семинарию по первому разряду. Эмигрировал из России после окончания Гражданской войны и был пострижен в монашество, а затем рукоположен во иеромонаха епископом Севастопольским Вениамином (Федченковым) в Андреевском Афонском подворьеКонстантинополялетом 1921 года.
В 1922 году прибыл в Польшу и был зачислен в число братии Свято-Виленского Духовского монастыря. Преподавал в духовных школах и в 1925 году стал наместником Свято-Духовского Виленского монастыря. В 1931 году окончил богословское отделение Варшавского университета со степенью магистра богословия. С 1935 года находился в юрисдикции Московской патриархии.
В декабре 1941 года в Почаевской лавре был хиротонисан во епископа Ковельского, викария Волынской епархии. В 1943 году возведен в сан архиепископа Полесского и Брестского. В 1945 году патриархом Алексием I был назначен настоятелем Свято-Владимирского храма в городе Мариенбаде в Чехословакии. В 1946 году был назначен на Пермскую кафедру (Пермь в те годы была переименована в Молотов), где прослужил 10 лет.
В 1956 году был назначен в Алма-Ату, затем год спустя переведен в Челябинск. Летом 1959 года был уволен на покой. В марте 1961 года был назначен в Кострому, но уже в мае этого же года опять уволен на покой. Проживал в городе Херсоне, где и скончался.
http://www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=2077
(сopy) Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт
(сopy) Братство во Имя Всемилостивого Спаса
Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.
ПИСЬМО ЕГО СВЯТЕЙШЕСТВУ СВЯТЕЙШЕМУ ПАТРИАРХУ МОСКОВСКОМУ И ВСЕЯ РУСИ
АЛЕКСИЮ
Архиепископа Ермогена,
б. Калужского
ЗАЯВЛЕНИЕ
Имею долг заявить Вашему Святейшеству следующее.
25 ноября 1967 года исполнилось два года как состоялось о мне такое постановление Вашего Святейшества и Синода:
«Преосвященного Архиепископа Калужского и Боровского Ермогена, согласно прошению, освободить от управления Калужской епархией *).
Ввиду того, что в настоящий момент нет соответствующей вакантной кафедры, Преосвященного Архиепископа Ермогена уволить на покой. Определить ему для жительства Успенский Жировицкий монастырь. На время пребывания на покое назначить архиерейскую пенсию».
Фактической причиной увольнения меня « на покой», как хорошо известно Вашему Святейшеству и Синоду, было требование председателя Совета по делам религий при Совете Министров СССР В. А. Куроедова.
Формально означенное постановление последовало на мое вынужденное и предварительно согласованное с Вашим Святейшеством прошение о перемещении на другую кафедру, причем ВАШИМ СВЯТЕЙШЕСТВОМ ДАНО БЫЛО ОБЕЩАНИЕ, что, после кратковременного увольнения «на покой», мне будет предоставлена вакантная кафедра.
Со дня упомянутого постановления, обосновавшего мое увольнение, обосновавшего мое увольнение «на покой» только отсутствием в тот момент вакантной кафедры, в течение истекших двух лет не раз становились вакантными кафедры, а перед последней сессией Синода таковых имелось четыре. Но, несмотря на это, в нарушение слова Патриарха Русской Церкви и синодального постановления, и по сей день кафедра мне не предоставлена.
За истекший двухлетний период мною была подана Вашему Святейшеству объяснительная записка и два заявления, в кото-
*) В прошении такой просьбы не было.
рых с предельною ясностью была показана необоснованность моего увольнения со стороны как церковных, так и гражданских законов.
Настоящее мое заявление по данному вопросу третье и последнее, и мне хотелось, чтобы Ваше Святейшество отнеслись бы к нему с надлежащим вниманием.
Восстановление меня на архиерейской кафедре при указанных обстоятельствах нельзя рассматривать только как дело моего личного устроения. Его требует прежде всего достоинство Патриарха Русской Церкви и авторитет Синода. Оно необходимо во имя восстановления нарушенного канонического правопорядка, в силу которого Епископ может быть лишен кафедры только по церковному суду или в случае его осуждения гражданским судом за уголовное преступление.
Поскольку в моем случае нет ни того ни другого, то продолжающееся нахождение мое «на покое» может только свидетельствовать о серьезных ненормальностях, которые на сегодняшний день имеются во взаимоотношениях между нашим Церковным управлением и Советом по делам религий, выразившихся в данном случае в том, что Патриарх лишен возможности сохранять верность своему слову, а Синод выполнять свое постановление.
Эти ненормальности — прямой результат существующей на сегодняшний день неясности в вопросах взаимоотношений между Церковью и Государством.
При жизни В. И. Ленина в этих вопросах существовала полная ясность и определенность, потому что они строго обосновывались на принципе отделения Церкви от Государства, который по указанию Ленина должен проводиться последовательно и до конца. Законность в этих взаимоотношениях обеспечивалась тем, что все вопросы, связанные с осуществлением в жизни декрета об отделении Церкви от Государства были поручены Народному Комиссариату Юстиции в лице его 5-го отдела и решались они только с точки зрения соответствия их закону. Причем любое религиозное объединение и даже отдельные граждане могли обращаться в Комиссариат Юстиции по возникавшим в жизни церковных и религиозных объединений вопросам и всегда получали от него в письменной форме соответствующие разъяснения. Немалая часть этих разъяснений, имеющих принципиальный характер, публиковалась.
Совсем иное наблюдается теперь. Совет по делам религий, как правило, не дает письменных разъяснений и ответов на посы-
лаемые в его адрес заявления и жалобы от религиозных объединений и отдельных лиц, в том числе и от архиереев. Также не дают письменных разъяснений и уполномоченные Совета на местах, а устные их разъяснения страдают противоречивостью и зачастую находятся в несогласии с действующим законодательством. Само собою понятно, что такое положение, когда гражданину не дают возможности знать законы, которые он должен исполнять, или оставляют без ответа его заявления по вопросам, имеющим непосредственное отношение к его деятельности, или, что еще хуже, вместо ответа на его заявления лишают его занимаемой им должности, — не может быть признано нормальным.
В сущности вопросы взаимоотношений между Церковью и Государством — юридические. К имеющему быть в феврале 1968 года 50-летию декрета об отделении Церкви от Государства я предполагаю подготовить и представить в Юридическую Комиссию при Совете Министров СССР, непосредственно или через Ваше Святейшество, если это будет благоугодно Вашему Святейшеству, обстоятельную докладную записку по вопросам правового положения Церкви, духовенства и религиозных объединений.
Здесь же считаю целесообразным высказать несколько принципиальных соображений лишь по вопросу отношения председателя Совета по делам религий и архиерейским назначениям и увольнениям, как имеющему непосредственное отношение к обстоятельствам, вызвавшим написание настоящего заявления.
Поскольку в нашей стране Церковь отделена от Государства, а упомянутые вопросы относятся к сфере внутренней церковной жизни, то Церковь должна иметь право решать их самостоятельно. Но поскольку носитель архиерейского сана является и гражданином своего государства, то для принципиального решения вопросов архиерейских назначений, по церковной и гражданской линии, необходимо различать в них два момента:
1) рукоположение,
2) назначение на архиерейскую кафедру.
Первое (рукоположение) всецело и безраздельно принадлежит Церкви в лице Епископата.
Что касается второго, т. е. назначения на определенную кафедру, то здесь естественны известные ограничения со стороны государственной власти; причем в зависимости от природы этой власти и ее принципиальных установок границы этих ограничений могут быть различны.
Если Церковь находится в союзе с Государством, как это имело место в царской России, когда Святейший Синод был не только церковным, но и правительственным учреждением, то принципиально обер-прокурор Синода мог иметь вытекающее из его церковно-государственного положения законное право на известное влияние в вопросах архиерейских назначений. Но надо заметить, что к этому «праву», особенно, когда обер-прокуроры злоупотребляли им, прогрессивная общественность и в царской России относилась отрицательно.
Что касается председателя Совета по делам религий, то в силу уже самого принципа отделения Церкви от Государства, он не может без риска дискредитации этого принципа иметь право на то активное вмешательство в дела архиерейских назначений, какое мог иметь обер-прокурор Синода царской России в силу узаконенных в то время отношений между церковной и государственной властью. Поэтому в настоящее время в силу совершенно иных принципов, лежащих в основе взаимоотношений между Церковью и Государством, законное вмешательство председателя Совета в дела архиерейских назначений не должно простираться далее требования, чтобы кандидат на занятие кафедры был неопороченным по суду, правоспособным гражданином Советского Союза.
В отношении архиерейских увольнений «на покой» церковные каноны предусматривают допустимость их только по церковному суду за конкретную церковную вину или по личному прошению, признавая, однако, в этом случае недействительными те «рукописания отречения» от управления, которые даны «не по собственному произволению, но по нужде, по страху и по угрозам от некоторых» (Кирил., 3).
Гражданская сторона этого вопроса такова. Поскольку согласно действующего законодательства принятие советским гражданином священного сана не влечет за собою поражения его в гражданских правах, то увольнение его от должности по требованию гражданских властей не может быть производимо в порядке, непредусмотренном в законе.
Согласно советского законодательства право увольнения от должности граждан принадлежит или администрации того учреждения, в котором работает гражданин или по приговору суда в порядке ст. 29 и 31 УК РСФСР. Поскольку Совет по делам религий не является по отношению к Церкви административным органом ее управления и ему не присвоены судебные функции, то в
случае обнаружения им в деятельности архиерея противоправных действий он должен в зависимости от характера нарушения или предупредить нарушителя, или обязать его устранить нарушение, иди, если оно заключает в себе элементы уголовного преступления, предоставить председателю Совета или уполномоченному Совета на месте возбудить против нарушителя в предусмотренном законом порядке судебное дело. В зависимости от приговора суда Церковная власть обязана вынести соответствующее решение об архиерее.
Мне думается, что приведенные соображения находятся в полном соответствии с принципами отделения Церкви от Государства.
В заключение мне хочется коснуться вопроса формирования Епископата в чисто церковном плане.
Тот порядок поставлений епископов — путем назначений, — который существует сейчас в нашей Церкви, безусловно не каноничен . По правилам Вселенской Церкви, избрание архиерея должно производиться собором или, по крайней мере, собранием трех архиереев -— во главе с первенствующим епископом и при согласии всех отсутствующих архиереев, изъявленном посредством грамат. Этот, единственно канонический порядок, закреплен Вселенскими Соборами — Первым в 4 правиле и Седьмым в 3-м правиле, а 19-ое правило Антиохийского Собора не признает никакой силы за поставлениями, совершенными вопреки указанным правилам.
Порядка назначения епископов святые каноны не знают. Этот противоканонический порядок укоренился в Русской Церкви в результате неканонической Петровской церковной реформы 1721 года, упразднившей и патриаршество.
Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917 года, восстановивший патриаршество, восстановил и канонический порядок избрания епископов. И, думается, ничем лучше нельзя отметить пятидесятилетие со времени восстановления на Соборе 1917 года патриаршества как восстановлением, восстановленного на том же Соборе, канонического порядка поставлений епископов.
Вашего Святейшества
смиренный во Христе собрат и сослужитель
Архиепископ Ермоген.
Жировицкий монастырь,
Страница сгенерирована за 0.11 секунд!
Ловушка снимка защелкнула необыкновенное выражение лица - «по-пастырски» теплое и достаточно твердое одновременно… Глубокие глаза и притаившаяся в морщинках улыбка, достоинство и простота, несовместимая с низкопоклонством и человекоугодием. Интеллигентный и весь какой-то светящийся, он выбивался из среды тех лет. Как было много тех, кого он раздражал одним своим видом! Ведь остаться живой душой в безвоздушье, не потерять способности мыслить и говорить правду – это, само по себе было равносильно вызову.
Он принадлежал к той когорте старорежимных священников, которым было «позволено» жить после унижений и издевательств с одной существенной оговоркой - о том, что власти полагаются на их «разумность», то есть непротивление беззакониям; к той когорте, которая, хорошо зная силу режима, не подписывала с противоборствующей стороной никаких соглашений и не признавала сомнительных компромиссов по убеждению, что «сила - в любви».
«Крещение»
Истоки «несоветской» интеллигентности владыки Ермогена открывают первые строчки биографических справок: «Родился 3 марта 1896 года в городе Киеве в семье профессора Киевской Духовной академии и Киевского Университета, доктора церковной истории С.Т. Голубева».
Получивший прекрасное классическое образование в гимназии старого образца, Алексей Голубев с юности на всю жизнь выбрал свой путь, поступив в Московскую Духовную академию. «Разлом» в социальном укладе страны пришелся как раз на годы его обучения. В 1915 г. он стал студентом одного из лучших учебных заведений в стране, а в 1919 г. - выпускником вуза, «автоматически» относимого к числу «классово чуждых и вредных»… Нелояльность по отношению к режиму подчеркивало уже то, что сразу после окончания Духовной академии Алексей Степанович не замедлил принять монашеский постриг. Быстрое прохождение ступеней церковной иерархии было связано с исключительными обстоятельствами тех лет: продвижение в сане означало тогда готовность в любой момент принять удар, последовать в ссылку, пойти на казнь. Молодые священники сменяли тех, над кем власть свершала неправедные суды.
В 1918 г. на месте его служения, в Киеве, прямо на территории Лавры, большевиками был зверски убит митрополит Владимир. Пример красноречивый… А выпускник Духовной академии, уже через четыре года после ее окончания, принимает сан архимандрита. Дальше события его жизни развивались по общему сценарию: в том же году он был обвинен в «контрреволюционной деятельности» и выслан из Киева. Во времена испытаний, среди оцепенения большинства, примеры ревностного служения, как правило, не остаются незамеченными: по возвращении в монастырь, в 1926 г., архимандрит Ермоген был выбран братией, когда-то безмолвствовавшей при расправе над митрополитом Владимиром, наместником Лавры, приняв на себя ответственность за жизнь и души 600 человек! Было ему тогда только 30 лет, однако заместитель Патриаршего Местоблюстителя, митрополит Сергий (Страгородский) утвердил его в этом звании.
Каждый день его служения в Киеве в те годы был свидетельством об истине. Иначе и быть не могло: приняв в Москве постриг от самого патриарха Тихона, архимандрит Ермоген одновременно принял на плечи и крест борьбы с обновленчеством - с церковными «революционерами», выполнявшими «заказ» властей: заменить истинное богослужение театрализованным «удовлетворением религиозной потребности». Политическая лояльность по отношению к большевикам обеспечила обновленцам их покровительство, лаврские храмы на время оказались захваченными, и богослужения приходилось совершать в Ольгинской церкви на Печерске в Киеве. Восемь лет на осадном положении в постоянном противоборстве обновленцам, под угрозой расправы со стороны карательных органов…
В 1931 г. последовал новый арест, обвинение в «антисоветской деятельности» и полоса мученичества длиной в восемь лет. О годах его заключения сведений почти не сохранилось. Известно только, что в лагере у него началось тяжелое легочное заболевание, послужившее причиной его освобождения за два года до истечения срока.
«Несговорчивый архиерей»
Его твердость в Киеве оставила по себе настолько глубокий след, что возможность служения в центральных районах оказалась для него на долгие годы закрытой. После освобождения киевского архимандрита ожидали Астрахань, Самарканд, Алма-Ата и Ташкент. Однако он безропотно нес возложенные на него послушания: настоятеля кафедрального собора и благочинного, до тех пор, пока в 1953 году не последовало рукоположение его во епископа Ташкентского и Среднеазиатского.
Для священника, монаха, пережившего тяготы заключения, престижность кафедры, в сущности, не имела никакого значения: «В глубоком смирении склоняю свою главу пред державною волею Божию и вашим избранием и прошу Его помощи, прошу Его милости и ваших святых молитв… Я рад, что могу свидетельствовать не только перед Вами, но и пред Всею Церковью, что мое прошлое - в Боге. Для Господа я еще в дни своей юности отказался от многого… Ему я отдал свое сердце, для Него работала моя мысль. Ему служила моя воля. И если я, как человек, согрешал, то никогда от Него, своего Господа, не отступал, всегда был верен Святой Его Церкви…» , - так выражал он отношение к месту своего нового служения патриарху Алексию I .
Годы служения владыки в Средней Азии были заполнены строительством и реконструкцией храмов в условиях, когда отношения Церкви и государства вступили в новую фазу: закончился период «потепления», вызванный особыми обстоятельствами военного времени, и с наступлением «оттепели» политической давление на Церковь приобрело по-инквизиторски изощренный характер. Приходская реформа, имевшая видимость установления в Церкви «народовластия», на практике означала внедрение в церковную среду послушных исполнителей указаний «органов». В этих условиях священникам и архиереям предстояло научиться действовать, вопреки усилиям непрошенных «ревнителей». Способы действия подсказывала сама жизнь.
Так и владыка Ермоген из «поколения» исповедников перешел в ряды не заявленных, но последовательных борцов с негласным произволом внутри и извне по отношению к Церкви. Как, например, решить задачу: построить храм, когда каждый шаг, слово, каждое начинание по благотворительности получает отражение в плановых «отчетах»? Задача тем более непростая, что владыка вызвал к себе особо пристальное внимание со стороны местных властей. «Наблюдение за деятельностью… архиепископа Ермогена убедило меня в том, что он весьма враждебно настроен к советской действительности. Не довольствуясь ролью, которая определена советским государством Церкви, Ермоген в своей деятельности грубо попирал социалистическую законность. Будучи приверженцем врага советского строя – бывшего патриарха Тихона, этот прожженный церковник стремится крестом и рублем укрепить устои РПЦ…» - вот лишь один из «сигналов», поступивших в Совет по делам Русской Православной Церкви при Совмине от уполномоченного по делам религии Узбекской ССР.
А храмы между тем строились. В Ташкенте, например, Успенский кафедральный собор был возведен в кратчайший срок под видом «реконструкции» церкви. Получить разрешение на его строительство было невозможно, и под предлогом ремонта ветхого здания, в котором ежедневно совершались богослужения, методом «круговой пристройки» было воздвигнуто новое. Когда власти хватились, оказалось «слишком поздно»: собор на 4000 человек стоял… Один за другим при архиепископе Ермогене поднялись собор в Ашхабаде, храмы в Самарканде и Красноводске.
«Подобная деятельность Ермогена не могла не привести к укреплению в республике позиций Церкви и духовенства, чего нельзя было допускать в современных условиях» , - набегали одна на другую в негодовании строки донесений в Москву. В 1960 году последовала «высшая оценка» - архиепископ Ермоген был снят со Среднеазиатской кафедры и отправлен «в отпуск».
Нечаянно выпавшее ему свободное время (которое владыка отбывал в Белорусском Жировицком и в Одесском монастырях) он благодушно использовал для пользы церковной. В письмах Хрущеву архиепископ Ермоген открыто выражал свое отношение к приходской реформе, имевшей целью парализовать церковную жизнь, и какое при этом надо было иметь чувство юмора для того, чтобы, вооружившись… произведениями Ленина, прояснять различие между «демократией» и «демагогией» , требуя неукоснительного соблюдения «буквы» , а «не духа» заветов Ильича. В этот период владыке Ермогену хватает сил на то, чтобы разбираться в хитросплетениях большевистской логики, собирать подписи в защиту приходских храмов в далекой Тюмени и обсуждать с представителями правительства «ослепленную неграмотность атеистической пропаганды».
Только через два года Патриарх Алексий I , покровительствовавший ему, что нашло отражение в докладах «уполномоченных», возвел его на Омскую кафедру, а еще через год перевел в Калугу. Калужская епархия пребывала в это время в бедственном положении. Здесь сохранилось не больше 30 храмов, и многие районы не имели даже часовен. Службы в Никольском храме, ставшем средоточием духовной жизни, через некоторое время стали нестерпимо многолюдными для Совета по делам РПЦ. И тогда в отношении «непокорного» Владыки было решено возбудить очередную волну преследований. Вызовы «для бесед», предупреждения, «жалобы от прихожан» были не так значительны, как начавшаяся в 1964 году борьба… с церковным звоном, «отрицательно сказывающемся на психике» и «мешающем труду молящихся».
1965 год стал переломным. Уполномоченный Калужской области нервно «сигнализировал наверх» об «усилении влияния Православия на население», и было отчего: в Козельском районе открыто крестилось 60% детей, а в Малоярославецком – до 87%.
…Когда-то Н.В. Гоголь в своих записках о Православии сделал наблюдение о том, что путь христианина - это всегда движение вперед; с годами душа верующего укрепляется, возрастает в силе, питаемая благодатной помощью от источника Вечной Жизни. Не покоя ожидал Владыка Ермоген в последние годы, а только того, чтобы остаться верным архипастырскому долгу. В служении свидетельства ему удается сохранить независимость от находящих волн благорасположения и порицания. В 1963 г., в ознаменование 50-летнего юбилея службы, его награждают правом ношения креста на клобуке, а через два года уже окончательно определяют «на покой» в один из уединенных монастырей…
Впрочем, он и был монахом – всю жизнь, при тесноте и в поношении, среди волнений и в келейном уединении, не выпуская из рук креста, не устрашаясь и не уступая безумию мира ни пяди. Ведь быть монахом во все времена означает одно - быть совершенным христианином, быть свободным во Христе .
(Голубев Алексей Степанович; 3.03.1896, Киев - 7.04.1978, с. Жировичи Гродненской обл., Белоруссия), архиеп. бывш. Калужский и Боровский. Сын историка Церкви, проф. КДА и Киевского ун-та С. Т. Голубева . Еще в детстве принял решение посвятить жизнь служению Богу. Часто посещал богослужения в Киево-Печерской в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской лавре . С 13 лет перестал употреблять мясо, устроил в родительском доме для себя подобие кельи, где молился, читал книги св. отцов, глубокие познания к-рых проявил уже в юношестве. В 1912 г. написал статью с критикой трактовок проф. Ю. А. Кулаковским деятельности свт. Кирилла Александрийского. В 1913 г. статья А. Голубева «Несколько слов о жизни и церковно-общественной деятельности св. Кирилла, Архиепископа Александрийского» была опубликована отдельной брошюрой в Москве по благословению Волынского и Житомирского архиеп. Антония (Храповицкого) . В 1915 г., по окончании 3-й киевской гимназии, поступил в МДА. В нач. 1917 г. призван в армию, произведен в прапорщики, однако вскоре был демобилизован по болезни и вернулся к занятиям в академии. Оказавшись в нач. 1918 г. на каникулах в Киеве, был задержан красногвардейцами и лишь чудом избежал расстрела. Завершал обучение в условиях гражданской войны, занимаясь на квартирах преподавателей. Окончил МДА в 1919 г. со званием кандидата богословия за соч. «Христианское мученичество: Опыт историко-философского исследования».
21 июня 1919 г. принял монашеский постриг с именем Ермоген в честь патриарха св. Ермогена в московском Даниловом во имя преподобного Даниила Столпника мужском монастыре . 7 сент. того же года рукоположен во диакона настоятелем Даниловского мон-ря бывш. ректором МДА Волоколамским еп. Феодором (Поздеевским) . В сент. 1920 г., согласно прошению, направлен Патриархом св. Тихоном в Киевскую епархию, зачислен в братию Киево-Печерской лавры. Был назначен на должность помощника миссионера-проповедника лавры, через нек-рое время стал исполнять послушание библиотекаря. В нач. 1921 г. Духовный Собор лавры принял решение ввиду усердного исполнения возложенных на Е. послушаний рукоположить его во иерея. По просьбе Е. ему разрешили получить священническое посвящение от еп. Феодора (Поздеевского), и в апр. он прибыл в Москву. Однако еп. Феодор в это время находился под арестом, поэтому 28 авг. 1921 г. Е. был рукоположен во иерея Патриархом Тихоном. В окт. того же года, вернувшись в Киево-Печерскую лавру, Е. организовал для братии регулярные занятия в виде богословских чтений-бесед, в связи с чем был освобожден от должности помощника миссионера-проповедника. 16 янв. 1922 г. выбран членом Духовного Собора лавры, 2 февр. назначен миссионером-проповедником лавры, в июле - епархиальным миссионером-проповедником Киевской епархии. 10 июля возведен экзархом Украины Киевским митр. Михаилом (Ермаковым) в сан архимандрита.
В авг. 1922 г. участвовал в устроенном митр. Михаилом в Киеве совещании архиереев вместе с представителями клира и мирян, на к-ром сделал доклад о событиях церковной жизни в Москве в связи с деятельностью группы «Живая церковь» . По итогам доклада собрание приняло решение отмежеваться от «Живой церкви». В конце года ввиду болезни настоятеля Киево-Печерской лавры архим. Климента (Жеретиенко) Е. был назначен его заместителем. Несмотря на молодость, проявил себя энергичным организатором; основал для поднятия иноческого духа в лавре братство во имя прп. Феодора Студита, устроенное на началах общежития.
В ночь на 4 апр. 1923 г. арестован за «антисоветскую деятельность» вместе с викариями Киевской епархии, епископами Белоцерковским Димитрием (Вербицким) , Черкасским Назарием (Блиновым) , Каневским Василием (Богдашевским) , др. священнослужителями, не признавшими обновленческое Высшее церковное управление . На следующий день отправлен в Москву, содержался в Бутырской тюрьме. 16 мая 1923 г. приговорен Комиссией НКВД по адм. высылкам к 2 годам ссылки в Марийскую автономную обл. Срок отбывал вместе со свящ. Анатолием Жураковским в г. Краснококшайске (ныне Йошкар-Ола), где они почти ежедневно совершали богослужения, превратив свою квартиру в домашний храм. Склонили местное обновленческое священство к покаянию и возвращению в Патриаршую Церковь. За это Е. и А. Жураковский были арестованы и 3 месяца находились в тюрьме.
В нояб. 1924 г. досрочно освобожден из ссылки в связи с пересмотром дела и в дек. вернулся в Киев. После ареста настоятеля лавры архим. Климента встал вопрос о новом настоятеле. С 1924 г. Киево-Печерская лавра пользовалась правами ставропигии, выбор настоятеля, имевшего при совершении службы особые, сопоставимые с архиерейскими привилегии, производился монастырской братией с последующим утверждением высшей церковной властью. 5 окт. 1926 г. Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митр. Сергий (Страгородский , впосл. Патриарх Московский и всея Руси) утвердил единодушное избрание Е. братией Киево-Печерской лавры новым настоятелем. Е. проживал в Китаевской киевской мужской пустыни при лавре в одном небольшом домике с пребывавшим в лавре на покое архиеп. Димитрием (Абашидзе, с 1928 в схиме Антоний), к-рый стал его духовником. После отказа лаврских монахов признать обновленческое управление власти в кон. 1924 г. отобрали у Киево-Печерской лавры храмы, передав их обновленцам, но братии пока позволялось жить в кельях. Для старых и немощных иноков продолжала действовать богадельня. Богослужения совершались иноками в городской Ольгинской ц. и лаврских пустынях, ставших приходскими храмами. Благодаря умелому руководству Е. удалось наладить сносное существование обители.
Е., находясь на покое, продолжал занимать активную позицию в условиях продолжавшегося наступления на Церковь, в частности через вытеснение клириков из руководства приходской жизнью. Е. выразил несогласие с принятым в апр. 1961 г. под давлением властей постановлением Свящ. Синода о фактическом устранении приходских священников от руководства приходом. Когда 18 июля Е. прибыл на празднества в честь обретения мощей прп. Сергия Радонежского в ТСЛ, где проходил обсуждавший реформу приходского управления Архиерейский Собор 1961 г. , то ввиду жесткого контроля Совета по делам РПЦ за проведением Собора не был допущен на его заседание.
25 марта 1962 г. Е. направил письмо Хрущёву, в к-ром опроверг обвинения представителей советской власти в адрес духовенства в нарушении религ. законодательства и обратил внимание на то, что офиц. лица своими действиями против Церкви гораздо чаще, чем духовенство, вступают в противоречия с законодательными нормами и декларациями партийного руководства. Приводя примеры нарушений законов уполномоченными по делам РПЦ из разных епархий, Е. нарисовал картину повсеместного адм. произвола по отношению к верующим и священнослужителям, заявляя, что «нарушение советского законодательства о культах именно со стороны уполномоченных стало нормой их деятельности». Вместе с тем Е. надеялся добиться примирения Церкви с властями, предлагая составить служебную инструкцию для уполномоченных Совета по делам РПЦ, регламентирующую их отношения с архиереями и епархиальными управлениями. Предварительно Е. ознакомил с текстом письма Минского и Белорусского архиеп. Варлаама (Борисевича) и Патриарха Алексия I. Послание получило широкую известность, распространяясь по неофиц. каналам. Ковровский еп. священноисп. Афанасий (Сахаров) , прочитав копию этого письма, сказал: «Почему у нас только один исповедник? Где же остальные архиереи, почему они молчат?»
Вопреки опасениям острой реакции властей после письма в адрес Хрущёва не последовало. Е. даже смог вернуться к активному церковному служению. 13 июня 1962 г. ему было поручено временное управление Омской и Тюменской епархией. Е. поставил в известность уполномоченного Совета по делам РПЦ о несогласии с практикой гос. контроля за деятельностью Церкви и о том, что при исполнении советского законодательства о культах он выступает «не за дух, а за букву закона». В окт. 1962 г. Е. посетил в Москве председателя Совета по делам РПЦ В. А. Куроедова и представил документ по вопросам проводившейся в стране атеистической пропаганды, аргументированно показав ее ошибки и перегибы даже с т. зр. постулатов марксизма-ленинизма. Уполномоченный по делам РПЦ по Омской обл. писал в отчете в Москву, что он озабочен высокой теоретической подготовкой Е. в вопросах советского законодательства. В епархии Е. активно боролся против действий местных властей по закрытию храмов. Он давал благословения на сбор подписей под письмами в адрес центральных властей с требованиями открыть церкви. Действия архиерея были расценены как «идеологическая диверсия», по факту сбора подписей под обращениями граждан было возбуждено уголовное дело. Е. был привлечен по этому делу в качестве свидетеля, однако суд вынес в его адрес частное определение. Власти требовали перевода Е. на др. кафедру.
11 мая 1963 г. Е. был награжден правом ношения креста на клобуке, а 29 мая назначен управляющим Калужской и Боровской епархией. В Калуге Е. постоянно подвергался сильнейшему нажиму со стороны местного уполномоченного по делам РПЦ. Архиерей регулярно вызывался «для бесед», ему делались «строгие предупреждения» по поводу «недопустимых действий», в частности оказания благотворительной помощи. Е. принимал активные меры по оживлению приходской жизни, поддерживал бедные приходы, организовывал ремонт обветшавших храмов, привлекал в епархию молодых священнослужителей. Вопреки протестам Совета по делам РПЦ увольнял за штат скомпрометировавших себя священнослужителей. Активная деятельность Е. привела к заметному оживлению религ. жизни в Калужской обл., что вызвало серьезное беспокойство у местных властей. В июле 1963 г. Калужский облисполком принял постановление «Об ограничении деятельности церковников». Принимались меры для «контроля за соблюдением законодательства о культах», «изучения контингента лиц, посещающих церкви, пресечения незаконного крещения детей, выявления активных членов общин», в 1964 г. началась кампания по борьбе с колокольным звоном, массово проводились пропагандистские антирелиг. лекции.
После устранения в окт. 1964 г. от власти Хрущёва в церковных кругах возникли определенные надежды на отмену навязанной Церкви реформы приходского управления. Летом (по др. данным, весной) 1965 г. Е. взял на себя составление документа, под к-рым поставили подписи еще 9 архиереев: архиепископы Иркутский и Читинский Вениамин (Новицкий) , Казанский и Марийский Михаил (Воскресенский) , Пермский и Соликамский Леонид (Поляков) , Пензенский и Саранский Феодосий (Погорский) , Новосибирский и Барнаульский Павел (Голышев) , Ташкентский и Среднеазиатский Гавриил (Огородников) , Мукачевский и Ужгородский Григорий (Закаляк) , епископы Рижский и Латвийский Никон (Фомичёв) , Черниговский и Нежинский Нестор (Тугай) (впосл. архиеп. Григорий и еп. Нестор сообщили о снятии своих подписей).
В заявлении на имя Патриарха Алексия говорилось, что утвержденные Архиерейским Собором 1961 г. изменения оказались в противоречии как с канонической структурой Церкви, так и с гражданским законодательством и внесли в приходскую жизнь еще больше нестроений, чем было прежде. Подписавшие документ архиереи призывали Патриарха срочно изыскать пути к исправлению сложившегося положения путем созыва Поместного или Архиерейского Собора, а до того - специальным патриаршим разъяснением, согласованным с Советом по делам РПЦ, способствовать восстановлению законных прав духовенства в приходских собраниях.
При сборе подписей Е. ссылался на полученное им патриаршее благословение. Однако к моменту, когда заявление было подано, стало ясно, что Советское гос-во не склонно смягчать свою позицию во взаимоотношении с Церковью. Появление заявления, текст к-рого стал широко известен, могло иметь негативные последствия для Церкви в целом. 5 авг. 1965 г. Патриарх Алексий I в резолюции просил Свящ. Синод вызвать Е. и указать ему на незаконность организации некой группы архиереев. Одновременно было высказано мнение, что решение Архиерейского Собора 1961 г. «вошло в жизнь, не вызывая в настоящее время каких-либо осложнений и возражений». 2 сент. Крутицкий и Коломенский митр. Пимен (Извеков , впосл. Патриарх Московский и всея Руси) зачитал Е. резолюцию Патриарха и предложил отказаться от своего заявления. 3 сент. в письме к членам Свящ. Синода Е. взял на себя ответственность за инициативу и текст заявления, признавая как обоснованность своих действий, так и их ошибочность. Е. просил у Патриарха прощения за написание заявления от имени «группы архиереев» и заявил, что намерен «во избежание всяких кривотолков» показать его подлинник председателю Совета по делам РПЦ Куроедову.
В последние месяцы 1965 г. на Е. усилилось давление местных властей. 24 нояб. Е. подал Патриарху Алексию I заявление, в к-ром сообщалось о письмах председателя Калужского облисполкома в Совет по делам РПЦ о нежелательности пребывания архиепископа в должности управляющего епархией. Отрицая инкриминируемые ему калужскими властями «противозаконные действия», Е. тем не менее в создавшемся положении счел невозможным дальнейшее пребывание на Калужской кафедре и просил о переводе в др. епархию. 25 нояб. решением Свящ. Синода Е. был освобожден от управления Калужской епархией и из-за отсутствия в тот момент вакантной кафедры уволен на покой с определением местом пребывания Жировицкого Успенского мон-ря.
В связи с давлением на Церковь со стороны светских властей, крайне негативно воспринимавших активную общественную позицию Е., его назначение на новую архиерейскую кафедру не последовало. В 1966 г. Е. дважды передавал в адрес Патриарха Алексия I обращения по поводу того, что он находится на покое «вынужденно и необоснованно», и просил о назначении его на одну из освободившихся к тому времени архиерейских кафедр.
25 нояб. 1967 г. Е. обратился с заявлением к Патриарху Алексию, связав свое оставление за штатом с неприемлемым по церковным канонам и гражданским законам вмешательством Совета по делам религий в деятельность Патриархии, в частности в архиерейские назначения. В заявлении Е. также высказал мнение о неканоничности, на его взгляд, порядка поставления епископов путем назначения. О принципах соборного архиерейского поставления подробно говорилось и в составленной Е. записке «К пятидесятилетию восстановления Патриаршества: (Историко-каноническая и юридическая справка)», к-рая, как и заявление Патриарху, была опубликована в «Вестнике РХСД» (Париж). Анализируя порядок формирования высшего церковного управления, Е. противопоставлял «Положению об управлении РПЦ», принятому на Поместном Соборе 1945 г. , определения Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. , стоящие, на его взгляд, на более высоком каноническом уровне. В записке Е. вновь остановился на отрицательном значении для Церкви изменений, происшедших в приходском управлении в 1961 г., показав несостоятельность нового положения о приходах не только в каноническом плане, но и по гражданским законам. В заключение он писал о «печальном состоянии» РПЦ в год 50-летия восстановления Патриаршества, указывая, что «для жизни Церкви существенно необходимы свобода и независимость ее внутренней организации».
Обращение к Патриарху и записка Е., получившие известность как в СССР, так и за рубежом, вызвали крайнее недовольство советских властей, потребовавших от Патриархии принять меры против находившегося на покое архиерея. 30 июля 1968 г. Свящ. Синод издал определение, в к-ром осудил Е. за то, что он «по-своему истолковывал свое увольнение и выражал устно и письменно недовольство постановлением Священного Синода и при этом тенденциозно излагал некоторые стороны церковной жизни; в отношении Святейшего Патриарха, Священного Синода и других Преосвященных архиереев выражал недопустимую несдержанность...». Деятельность Е. была названа «неполезной для Церкви», определение его на архиерейскую кафедру сочтено невозможным, ему было указано и дальше жить на покое в Жировицком мон-ре.
В нояб. 1969 г. Е. обратился в Совет по делам религий с проектом внесения изменений в советское законодательство о культах. Е. предлагал: допустить исполнение религ. обрядов по просьбе верующих в домах, квартирах и на кладбищах без предварительного согласия местных органов власти; запретить уполномоченным Совета по делам религий вмешиваться в вопросы назначения священнослужителей; допускать священнослужителя в число учредителей религ. об-ва; ограничить основания к закрытию церквей только прекращением существования религ. общины, аварийным состоянием здания и его сносом по градостроительному плану. В беседе, состоявшейся в Совете по делам религий, Е. упомянул о противозаконном массовом адм. закрытии правосл. церквей. В ответ зампредседателя Совета по делам религий заявил, что подобные обращения Е. используются за рубежом в «антисоветских клеветнических целях». Даже находясь на покое, Е. продолжал вызывать беспокойство властей, установивших за ним в мон-ре негласный контроль. Под нажимом Совета по делам религий был смещен сочувствующий Е. настоятель Жировицкого мон-ря архим. Михей (Хархаров , впосл. архиепископ Ярославский и Ростовский).
26 апр. 1971 г., во время подготовки к Поместному Собору для замещения вдовствующего после кончины Патриарха Алексия I Патриаршего престола, Е. обратился с письмом к Патриаршему Местоблюстителю Пимену (Извекову, со 2 июня 1971 Патриарх Московский и всея Руси), в к-ром вновь поднял вопрос об изменениях, внесенных Архиерейским Собором 1961 г. в организацию приходского управления, указав, что отстранение духовенства от управления приходом ведет к расцерковлению приходской жизни, искажению пастырско-молитвенных отношений между священником и прихожанами, в обращение пастыря в наемника, лишенного даже права быть членом общины, где он служит. Е. предлагал не выносить постановление Архиерейского Собора на утверждение Поместного Собора без необходимых изменений. Против изменений в «Положении об управлении РПЦ», сделанных в 1961 г., выступали и др. архиереи, однако в силу политических причин их предложения не нашли поддержки.
Выдвигавшиеся Е. в ходе его активной общественной деятельности проекты реформирования государственно-церковных отношений в СССР во многом предвосхитили изменения, ставшие возможными в стране с кон. 80-х гг. ХХ в. Однако в ситуации 60-70-х гг. подобные предложения носили утопичный характер и не могли быть реализованы. Выступления Е. по защите прав верующих зачастую приводили к обратным, негативным последствиям, провоцируя светскую власть на ужесточение своей антирелиг. политики, усиление давления на Церковь.
Последние годы, проведенные на покое, Е. жил в обычной келье, перегороженной шкафом на кабинет и спальню, довольствуясь только самым необходимым. По состоянию здоровья Е. совершал обычно в месяц только 2-3 богослужения в монастырских храмах, но обязательно выступал с проповедями. Старался не пропускать церковные службы, никогда на них не опаздывал и всегда почти выстаивал до конца. Интересовался положением дел в Церкви и стране, ему приходило много писем, к Е. приезжали духовные чада. Много читал, знал и любил рус. классическую поэзию. Занимаясь вопросами гражданского права, зарекомендовал себя как образованный юрист. Знавшие в это время Е. отмечали его удивительную доброту к окружающим, пришедшую на смену нек-рой сухости и строгости характера в предшествующие годы. До самой кончины сохранял бодрость, ясность ума и твердость памяти. Осенью 1977 г. стал готовиться к переезду на родину - в Киев, более подходящий ему по состоянию здоровья. Скончался от сердечного приступа в праздник Благовещения. Понимая, что умирает, Е. радовался, что он отходит к Богу в тот день, когда почил Святейший Патриарх Тихон, светлую память к-рого он чтил всю жизнь. Отпевание Е. в Никольском приделе Успенского собора в Жировицком мон-ре возглавил 9 апр. 1978 г. Минский и Белорусский митр. Антоний (Мельников) . По завещанию был погребен 11 апр. на Корчеватском кладбище Киева среди могил своих родных и близких, недалеко от бывш. Преображенской пуст. Киево-Печерской лавры.
Соч.: Несколько слов о жизни и церковно-общественной деятельности св. Кирилла, архиепископа Александрийского. М., 1913; [Речь при наречении во епископа Ташкентского] // ЖМП. 1953. № 3. С. 19-20; Письмо Его Святейшеству Свят. Патриарху Московскому и всея Руси Алексию // ВРСХД. 1967. № 86. С. 61-65; К 50-летию восстановления Патриаршества: Ист.-канонич. и юрид. справка // Там же. С. 66-80.
Лит.: Мануил. Рус. иерархи, 1893-1965. Т. 3. С. 158-161; Определение Свящ. Синода // ЖМП. 1969. № 4. С. 2-3; Афанасий (Кудюк), архим. Высокопреосв. архиеп. Ермоген (Голубев): [Некр.] // ЖМП. 1978. № 11. С. 21; Свящ. Анатолий Жураковский: Мат-лы к житию. П., 1984. С. 18-19, 206-211; РПЦ в советское время / Сост.: Г. Штриккер. М., 1995. Кн. 2. С. 74-78; Тимофиевич А. П. Божии люди. М., 1995. С. 182-183; Костенко Н., Кузовкин Г., Лукашевский С. «Вред, нанесенный Вами, надо исправить, стереть, изгладить»: К публ. «Заявления» группы архиереев РПЦ // Корни травы: Сб. ст. молодых историков. М., 1996. С. 126-142; За Христа пострадавшие. Кн. 1. С. 422-423; Цыпин. История РЦ. С. 382, 389, 392, 393, 410; Никодимов И. Н. Воспоминания о Киево-Печерской Лавре: (1918-1943). К., 1999. С. 185-187; Безбородов А., свящ. Годы испытаний: История Правосл. Церкви на Калужской земле с 1917 по 2000 гг. М., 2001. С. 41-47; Иоасаф (Морза), игум. Архиеп. Ермоген (Голубев): Жизнь и исповедничество // Лаврський альманах. К., 2002. Вип. 7. С. 136-166; Шпиллер В., прот. Страницы жизни в сохранившихся письмах. Красноярск, 2002 (по указ.); Сергия (Ежикова), игум. Свт. Афанасий (Сахаров), исповедник и песнописец. Серг. П., 2003. С. 244; Леонтий (Филиппович), архиеп. Автобиография // Рус. паломник. 2005. № 35. С. 175-177; Биографические сведения о братии Киево-Печерской лавры, пострадавшей за православную веру в 20 столетии / Сост.: Л. П. Рылкова. К., 2008. С. 58-70.
А. Н. Сухоруков