Самое известное покушение на адольфа гитлера. Заговор против гитлера Покушение на гитлера в 1944 году

70 лет назад, 20 июля 1944 года, в ставке фюрера «Волчье логово» в Растенбурге произошло самое известное покушение на Адольфа Гитлера. Полковник штаба резерва сухопутных войск граф Клаус Шенк фон Штауффенберг и его адъютант обер-лейтенант Вернер фон Хефтен совершили покушение на своего верховного главнокомандующего. Мощный взрыв стал кульминацией т. н. «Заговора генералов» («Заговора 20 июля»), с целью ликвидации Гитлера и свержения нацистского правительства…

Часть немецкого генералитета и высшего офицерства, предвидя неминуемое поражение Германии во Второй мировой войне, пошла на заговор, чтобы устранить Гитлера и заключить сепаратный мир с западными державами, предотвратив, таким образом, окончательное поражение Третьего рейха. Однако, Гитлер буквально чудом спасся - во время проводившегося совещания кто-то из офицеров подвинул на несколько метров в сторону портфель с взрывным устройством.

Сильный взрыв привел к гибели 4 человек, остальные получили ранения или повреждения различной степени тяжести. Гитлер также был ранен. Расследование выявило широкий заговор – было арестовано более 7 тыс. человек, казнено около 200 человек. Немецкое Сопротивление было разгромлено.

Полковник Клаус Филипп Мариа Граф Шенк фон Штауфенберг. После покушения вылетел в Берлин, находился вместе с ним в течение всего дня, вплоть до подавления заговора. Был арестован поздно вечером 20 июля лояльными Гитлеру офицерами.

Вернер фон Хефтен. 20 июля 1944 сопровождал Штауффенберга во время его поездки в Ставку фюрера.

Граф фон Штауффенберг (слева) вместе со своим другом полковником Альбрехтом Мерцем графом фон Квирнхаймом, который был расстрелян вместе с ним.

Эта фотография сделана за пять дней до взрыва. Штаб-квартира фюрера в Растенбурге, Восточная Пруссия. Слева направо: полковник Клаус фон Штауфенберг, генерал-фельдмаршал Вильгельм Кайтель, Адольф Гитлер.

После взрыва.

Надо сказать, покушение 20 июля 1944 г. было уже не первым - хотя популярность Гитлера была очень высокой, но хватало и врагов. В 1930-е годы были предприняты четыре серьёзные попытки ликвидировать лидера Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП).

9 ноября 1939 г. Гитлер выступал по случаю годовщины провалившегося в 1923 году «пивного путча» в знаменитой мюнхенской пивной. Бывший коммунист Георг Эльзер организовал покушение. Он подготовил и взорвал бомбу. Гитлер не пострадал, хотя во время сильного взрыва погибло несколько человек, и более шестидесяти человек получили ранения. Гитлер по каким-то причинам завершил своё вступление раньше времени и покинул здание за несколько минут до взрыва бомбы.

Георг Эльзер дает показания в гестапо

Но, наибольшими возможностями обладали военные, недовольные усиление войск СС и считавшие, что Германия не готова к большой войне, что Адольф Гитлер ведёт страну к катастрофе. Многие из них были аристократами и монархистами, не одобряли идеологию национал-социализма и были недовольны возвышение войск СС.

Многие немецкие генералы не разделяли внешнеполитических взглядов фюрера

Ещё в 1938 году против Гитлера возник заговор. Заговорщики считали, что конфликт из-за Чехословакии приведёт к войне с великими западными державами – Францией и Англией. Слабая германская армия, которая только начала процесс преобразования и перевооружения, потерпит поражение. Поэтому было решено сместить Гитлера после того как тот отдаст приказ о нападении на Чехословакию, сформировать временное правительство и провести новые демократические выборы.

Людвиг Август Теодор Бек (29 июня 1880 - 20 июля 1944). После провала заговора пытался покончить с собой и был добит подчиненными генерала Фридриха Фромма (участвовал в подавлении заговора)

Среди участников заговора был начальник штаба сухопутных войск генерал-полковник Людвиг Бек. Он считал, что Гитлер подвергает Германию излишнему риску. В июле 1938 генерал направил меморандум на имя главнокомандующего сухопутными войсками генерал-полковника фон Браухича, где предложил высшему военному руководству Германии уйти в отставку и не допустить начала войны:

«На карту поставлен вопрос о существовании нации. История заклеймит руководство вооружённых сил кровавой виной, если они не будут действовать в соответствии со своими профессиональными и государственно-политическими качествами и совестью».

Но, остальной германский генералитет не имел такой силы воли, к тому же многие были увлечены идеей реванша, поэтому Бека не поддержали. Генерал подал в отставку и постепенно стал главой военной оппозиции.

Вильгельм Франц Канарис

Разделял взгляды Бека и новый начальник штаба Франц Гальдер, был готов к действиям и командующий 1-й армией (защищала германо-французскую границу во время Судетского кризиса) генерал Эрвин фон Вицлебен.

В активную группу заговорщиков входили и глава абвера Вильгельм Франц Канарис, и генерал Эрих Гёпнер, и прусский министр финансов Йоханнес Попиц, и банкир Яльмар Шахт. О заговоре знал и главнокомандующий сухопутных войск Вальтер фон Браухич. От участия в нём он отказался, но и не донёс на заговорщиков.

Вальтер фон Браухич

Заговорщики пытались наладить контакты с британцами, планируя выступить, когда разразится военно-политический кризис. Когда великие державы вступят против политики Гитлера. Однако, Англия и Франция просто сдали Чехословакию на Мюнхенской конференции. Чехословакия, под нажимом великих держав, отдала Германии Судетскую область без сопротивления.

В результате Германия охватило ликование, и вступление военных заговорщиков стало бессмысленным. Значительная часть заговорщиков разочаровалась в возможности свергнуть гитлеровский режим. Вицлебен заявил: «Для этого несчастного глупого народа он снова «наш горячо любимый фюрер», единственный, посланный Богом, а мы всего лишь жалкая кучка реакционеров и недовольных офицеров и политиков, осмелившихся в момент высочайшего триумфа величайшего политика всех времён бросать камни на его пути».

Эрвин фон Вицлебен (1881 - 1944). После покушения фон Штауффенберга на Гитлера принял на себя обязанности главнокомандующего вермахтом.

Эрвин фон Вицлебен на нацистском суде. 8 августа 1944 года он, как и другие подсудимые, был приговорён к смертной казни через повешение.

В следующий раз заговорщики активизировались в 1939 году, когда Гитлер решил атаковать Польшу. Гальдер, Шахт и другие заговорщики по нескольким каналам предупредили британское и французское правительства, разведки о готовящемся ударе Германии по Польше.

Более того, они предложили и ответные меры, которые сдержат агрессию Германии: в частности, он предлагали направить в Балтийское море эскадру для поддержки Польши с моря, перебросить во Францию английские войска. Однако, Лондону и Парижу в тот момент было важне натравить Гитлера на СССР, поэтому все предложения немецкой оппозиции были проигнорированы.

Карл Генрих фон Штюльпнагель

Заговорщики вновь активизировались в момент начала войны против Франции: именно тогда Канарис и заместитель начальника генштаба генерал Карл Генрих фон Штюльпнагель сделали попытку уговорить Гальдера и Браухича возглавить государственный переворот. Но струсили и отказались. Также было сделано предложение Карлу Фридриху Герделеру - одному из ключевых оппозиционеров, которому прочили пост канцлера. Но Герделер тоже отказался.

Неожиданные успехи Гитлера и вермахта в Польше, Дании, Норвегии, Голландии и Франции, а затем и в СССР, стали и поражением немецкого Сопротивления. Одни поверили в «счастливую звезду» Гитлера, другие пали духом и разочаровались.

Карл Фридрих Герделер (31 июля 1884 - 2 февраля 1945). За несколько дней до попытки переворота 20 июля он перешел на нелегальное положение, узнав о том, что гестапо планирует его арестовать. За его голову была назначена награда в один миллион марок. 12 августа опознан и схвачен. Казнен в тюрьме Плетцензее.

Только в 1944 году, после победоносного весенне-летнего наступления советских войск и высадки англо-американских сил в Нормандии, когда немецкая оппозиция была разгромлена, лидер Запада стали искать возможность заключения сепаратного соглашения, и пошли на переговоры с немецкой оппозицией.

Антигитлеровские надписи на улицах Берлина, 1944 г.

Так, среди активных противников Гитлера был бывший посол Германии в Союзе граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург. Ещё до немецкого нападения, фон Шуленбург в мае 1941 года предупреждал Москву о скором нападении Германии на СССР. Он приложил все усилия, чтобы предотвратить войну, извещая Берлин о мощном военно-промышленном потенциале СССР.

После поражения немецких войск под Москвой зимой 1941-1942 гг. и провала блицкрига, Шуленбург направил фюреру записку с предложением начать сепаратные переговоры с Москвой, но не получил поддержки. После этого Шуленбург стал деятелем Сопротивления и рассматривался в качестве возможного кандидата на пост министра иностранных дел после переворота.

Фридрих-Вернер фон дер Шуленбург (20 ноября 1875, Кемберг - 10 ноября 1944). После неудавшегося 20 июля 1944 года покушения Шуленбург был арестован и заключён в тюрьму Плетцензее в Берлине, где 10 ноября 1944 года казнён через повешение

Другим видным оппозиционером считался прусский дворянин, офицер Генштаба в штабе группы армий «Центр» Хеннинг фон Тресков. Ещё до начала войны Тресков утверждал, что только ликвидация Гитлера спасет Германию. Тресков считал, что заговорщики должны поднять мятеж в любом случае. Даже если попытка убийства Гитлера и военного переворота провалится, они снимут позор с Германии, покажут всему миру, что не все немцы согласны с политикой национал-социалистов.

Тресков, находясь на восточном фронте, подготовил несколько планов покушения на фюрера. Однако, каждый раз что-то мешало реализации плана. Так, 13 марта 1943 года во время посещения Адольфа Гитлера группы армий «Центр», в самолёт фюрера заложили под видом посылки бомбу (операция «Вспышка»). Она должна была взорваться во время возвращения Гитлера на самолете из Смоленска в Берлин. Но, взрыватель не сработал. Есть версия, что он не сработал из-за слишком низкой температуры в багажном отделении самолета.

Хеннинг Херманн Роберт Карл фон Тресков (10 января 1901 - 21 июля 1944). Узнав о провале заговора 20 июля, Тресков имитировал бой с противником, а затем взорвал себя ручной гранатой, чтобы спасти от преследований членов своей семьи и не выдать товарищей во время пыток

Тогда покушение на Гитлера стал готовить товарищ Трескова - барон Рудольф-Кристоф фон Герсдорф. 21 марта 1943 года Гитлер и другие высшие руководители Третьего рейха должны были посетить выставку военных трофеев в оружейном музее Цейхгауз на Унтер-ден-Линден, где отмечался день памяти погибших на войне. Гитлер должен был пробыть Цейхгаузе час.

В качестве экскурсовода должен был выступить начальник разведки группы армий «Центр» фон Герсдорф, который был готов пожертвовать собой ради общего дела. Полковник спрятал в одежде две небольшие магнитные мины замедленного действия и планировал подорвать себя в непосредственной близости от Гитлера и его окружения. Когда фюрер появился на вставке трофейного вооружения, Герсдорф установил взрыватель на 20 минут. Но, уже через 15 минут Гитлер неожиданно покинул здание и план не был реализован. С большим трудом офицеру удалось предотвратить взрыв.

Рудольф-Кристоф фон Герсдорф (27 марта 1905 - 27 января 1980). После провала «Заговора генералов» оказался одним из немногих, сумевших выжить. Его сообщник, один из руководителей германской военной разведки, полковник Генерального штаба, барон Вессель Фрейтаг фон Лорингофен покончил с собой, но не выдал товарища гестапо

Были и другие немецкие офицеры, готовые пожертвовать собой, чтобы ликвидировать фюрера. Например, в ноябре 1943 года молодой немецкий офицер Аксель фон дем Буше планировал убить Адольфа Гитлера во время показа новой немецкой военной формы. Во время показа он спрятал гранат в одежде и планировал подорвать их, когда приблизится фюрер. Однако, Гитлер по неизвестной причине не прибыл на показ.

Так что, заговорщики 20 июля 1944 года ближе всех подобрались к ликвидации фюрера. Именно в этот день в ставке Гитлера было назначено очередное совещание о положении дел на фронтах. Участники заговора генерал-майор Хеннинг фон Тресков и его подчиненный майор Иоахим Кун, военный инженер по образованию, подготовили для покушения два взрывных устройства, которые Штауффенберг положил в свой портфель - Штауффенберг был вызван в полевую ставку «Волчье логово» под городом Растенбург в Восточной Пруссии, где ему предстояло сделать доклад о формировании резервных частей.

Взрыв двух килограммов взрывчатки в закрытом помещении не оставлял фюреру практически никаких шансов на спасение. Однако по прибытии в ставку Штауффенберг узнал, что совещание перенесли на более раннее время. Кроме того, его проводили не в бункере фюрера, а в одном из деревянных строений, так как в бункере были начаты дополнительные укрепительные работы.

Находясь под почти непрерывным наблюдением, испытывая дефицит времени и действуя одной искалеченной рукой, Штауффенберг смог активировать детонатор только на одном взрывном устройстве. Несмотря на то, что взрыв одного устройства привёл бы к детонации и второго, Штауффенберг по неизвестным причинам не стал класть обратно в свой портфель блок взрывчатки, оставшийся без детонатора. Поэтому сила взрыва оказалась в два раза ниже ожидавшейся.

Правда, Штауффенбергу удалось поставить портфель рядом с Гитлером и под благовидным предлогом выйти из комнаты, когда до взрыва оставалось пять минут. Но буквально за считанные секунды до взрыва полковник Хайнц Брандт переставил портфель, и массивный дубовый стол спас Гитлера от взрывной волны.

Гитлер показывает Муссолини последствия взрыва

Всего в бараке находились 24 человека. 17 из них получили ранения, ещё четверо погибли, а сам Гитлер чудом отделался легкой контузией и ранением. Неудача покушения дала ему очередной повод утверждать, что его хранит само «провидение».

Заговор в итоге провалился. Войсковые командиры, не дождавшиеся официального подтверждения гибели Гитлера, самистали выдавать заговорщиков. Уже к вечеру того же дня сохранивший верность Гитлеру батальон охраны военной комендатуры Берлина контролировал основные здания в центре Берлина, а ближе к полуночи захватил здание штаба резерва сухопутных войск на Бендлерштрассе.

Клаус фон Штауффенберг и другие заговорщики были схвачены. Полковник фон Штауффенберг был в тот же день расстрелян - как позже выяснилось, его казнили сами заговорщики, опасавшиеся, что полковник раскроет гестапо все детали плана. Но гестапо и так уже знало о существовании "заговора генералов".

Начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, рейхсминистр Имперского Министерства авиации Герман Геринг, Адольф Гитлер и начальник Партийной канцелярии НСДАП, ближайший соратник Гитлера Мартин Борман. Фотография сделана после самого известного покушения на Гитлера - тот потирает поврежденную при взрыве руку.

Солдат демонстрирует штаны фюрера, чудом уцелевшие при взрыве.

Гитлер навещает в больнице пострадавшего при взрыве адмирала Карла-Йеско фон Путткамера.

Суд над участниками покушения против Адольфа Гитлера.

Бертхольд Шенк граф фон Штауффенберг, родной брат Клауса фон Штауффенберга. Был приговорен к повешению.

В зал суда вводят графа Петера Йорка фон Вартенбурга, видного чиновника Военного министерства.

Бывший командующий 4-й танковой армии вермахта Эрих Гепнер, уволенный из армии по приказу Гитлера после проваленного наступления на Москву. Он тоже был участником заговора.

Также на скамье подсудимых оказались многие деятели запрещенной социал-демократической партии - их тоже казнилди, хотя формально они и не покушались на Гитлера.

Судья Рональд Фрейслер зачитывает приговор. Все подсудимые были приговорены к смертной казни.

Камера тюрьмы Плетцензее в Берлине, где приговор привели в исполнение. Казнь специально снимали на киноплёнку для показа фюреру.

Памятник казненным.

Ставка Гитлера "Волчье логово" сегодня.

О заговоре 20 июля снято более десяти фильмов. В одном из последних - «Операция «Валькирия» - роль Клауса фон Штауффенберга исполнил известный американский актёр Том Круз. Фильм получился очень романтическим, хотя многие историки говорили, что не стоит романтизировать образы заговорщиков, которые хоть и были противниками Гитлера, но оставались при этом нацистами.

Да, они были уверены, что Гитлер ведет страну к краху, что война на два фронта губительна для Рейха. Но фон Штауффенберг и его соратники менее всего желали строить демократию по западному типу, распускать концлагеря и отказываться от свастики и идеологи расового превосходства. Все, что они хотели, это ослабить бремя войны, заключить сепаратный мир с Британией и США, чтобы успешно продолжить войну на Восточном фронте - во имя Великой Германии и ее нового фюрера.

Путь к освобождению от нацизма оказался куда более трудным, чем это представлялось заговорщикам и всем поклонникам "простых решений".

link

Когда смотришь со стороны на Германию во второй мировой войне, то невольно возникает впечатление, что все немцы как один поддерживали курс и решения нацистов, горячо приветствовали Гитлера и разделяли идеи национал-социализма. Однако это вовсе не так. Даже при этом тоталитарном режиме, строго контролирующем общество, с самого начала, ещё в предвоенные годы, были те, кто не соглашался с нацистами и не приветствовал их идеи, кто шёл наперекор и пытался поднять мятеж, сместить или уничтожить фюрера. Подобные заговоры жестоко подавлялись ещё в зародыше, многие попытки убийства Гитлера не удалось осуществить по вине различных обстоятельств, случайностей. Наиболее близко к осуществлению плана государственного переворота подошли оппозиционеры, объединяемые историками в так называемую «группу Гёрделера-Бека». 20 июля 1944 года они совершили попытку убийства Гитлера и захвата власти. Этот заговор стал наиболее известным в истории второй мировой войны, он также получил название «Операция «Валькирия»».

Первая оппозиция

На самом деле оппозиция начала формироваться не в 44-ом году, а намного раньше. Большинство исследований называет в качестве точки отсчёта 37-38-ой годы. Наиболее активно оппозиционеры проявили себя в связи с агрессией Германии по отношению к Чехословакии. Однако цели оппозиции были не такими благородными, как можно было бы подумать. Ряд генералов в то время опасались, что действия Гитлера повлекут большую войну с западными странами, что Англия и Франция вступятся за Чехословакию и воспрепятствуют разделу её территории. Заговорщики, в числе которых тогда были бывший начальник генерального штаба сухопутных войск Бек, сменивший его Гальдер, бывший имперский комиссар по контролю над ценами Гёрделер, командующий берлинским военным округом Витцлебен, начальник берлинской полиции Гельдорф, начальник военной разведки и контрразведки Канарис, начальник главного управления криминальной полиции Небе, сотрудник разведки Гизевиус пытались тайком наладить связь с западом, посылая к ним своих представителей. Германская оппозиция рассчитывала, что в случае, если Англия и Франция при поддержке США решительно выступят против агрессии Гитлера, им удастся воспользоваться своим авторитетом среди солдат и сместить фюрера, осуществить переворот, убедив немцев в том, что Гитлер ведёт их в пропасть. Однако Невилл Чемберлен, занимавший в то время пост премьер-министра Великобритании, предпочитал не портить отношения с нацистскими главарями, делая всё, чтобы избежать войны. Он пошёл по пути «умиротворения» агрессора, допустив раздел Чехословакии и даже поддержав это решение. Гитлер в ту пору уверял, что Судеты являются его последним территориальным притязанием в Европе, и Чемберлен был рад поверить в это. В результате поражённым оппозиционерам не оставалось ничего другого, как отложить осуществление своего плана и затаиться. К тому же, по-видимому, многие из них считали, что можно и потерпеть пока Гитлера, если его действия не повлекут немедленных последствий и удастся избежать глобальной войны. Для его свержения предполагалось найти более удобный момент, когда его авторитет будет поколеблен какими-либо серьёзными поражениями, неудачами. Пока же в Германии Гитлера встречали как триумфатора, а значит, переворот было осуществить крайне сложно. Однако от этой идеи не отказывались, несмотря на угрожавшую оппозиции опасность - фюрер был крайне подозрителен и при неудачах в войне готов был всюду видеть предательство, обвиняя во всём своих генералов.

Влияние поражений на Восточном фронте

Заговорщики активизировались во время поражений на Восточном фронте, было осуществлено несколько попыток убийства Гитлера, однако все они не удались. Наиболее решительно оппозиционеры стали действовать, когда стало понятно, что позорное поражение Германии в войне - это лишь вопрос времени. В 1943 году это понимали, кажется, все, кроме самого Гитлера, мнившего себя великим стратегом, которому судьбой уготовано привести свою страну к победе и славе. Приход в ряды заговорщиков полковника Хеннинга фон Трескова и графа Клауса фон Штауффенберга, наиболее решительных участников заговора, подтолкнул оппозицию к более продуманным и смелым действиям. До 1943 года многие идеологи заговора были против убийства Гитлера, объясняя это различными причинами, моральными, религиозными, политическими, его хотели лишь отстранить или взять в плен, арестовать, однако после страшнейшей Сталинградской битвы, поразившей своей жестокостью, суровостью, количеством бессмысленных жертв, большинство заговорщиков вынуждено было согласиться, что нацистского лидера необходимо во что бы то ни стало устранить. И в 1943 году совершается попытка взорвать фюрера. В марте Гитлер лично посещает штаб немецких войск под Смоленском, чтобы на месте ознакомиться с обстановкой. Этим решили воспользоваться заговорщики. Полковник Тресков, которому доставили портативную мину замедленного действия, вначале хотел подложить мину в машину Гитлера, однако она слишком хорошо охранялась. Тогда он придумал оригинальное решение. Тресков попросил одного из адъютантов Гитлера взять с собой в самолёт пакет, в котором находилась «пара бутылок коньяку» для его друга генерала Штифа, работавшего в главной ставке. Адъютант ничего не заподозрил и пронёс пакет на борт. Самолёт с фюрером улетел, однако через какое-то время напряжённого ожидания заговорщики узнали, что он благополучно приземлился в Растенбурге. Бомба не взорвалась, как предполагают, из-за пониженной температуры воздуха при полёте. Шлабрендорфу, адъютанту Трескова, удалось, срочно прилетев на место, незаметно забрать несработавшую бомбу. После этого было совершено ещё несколько попыток покушения, но все они не удавались по самым нелепым и странным причинам, так что казалось, будто Гитлера оберегает сама судьба или бог, во что он сам, кстати, всецело верил.

Операция «Валькирия»

Уже давно командование вермахта разработало тайный план на случай внутренней опасности, которая могла возникнуть как в случае высадки парашютного десанта, так и по причине внутренних волнений, попытки переворота. План этот и получил название «операция Валькирия». Заговорщики, давно искавшие надёжный способ перехватить власть, решили действовать «на виду», почти не скрываясь, воспользовавшись для этого уже существовавшим на тот момент планом в своих целях, слегка изменив его. Они хотели представить всё так, как будто это лидеры партии предали фюрера и убили его, в связи с чем вводится в действие «Валькирия». Суть операции состояла в том, чтобы с помощью сил Резервной армии захватить и изолировать нацистов, передав власть военным, возглавить которых и должны были генералы, участвовавшие в заговоре. С этой целью были привлечены лица, ответственные за проведение операции «Валькирия» и стоявшие во главе армии резерва. План, нужно признать, был довольно умным в теории, но на практике сработал вовсе не так хорошо, к причинам чего мы обратимся чуть ниже.

Убить Гитлера должен был полковник граф Клаус фон Штауффенберг, герой войны, служивший под началом Роммеля в Африке и серьёзно пострадавший в результате бомбардировки (он потерял глаз, правую руку и два пальца левой руки). Он и стал главной, знаковой фигурой заговора, наиболее известным противником Гитлера, хотя на самом деле заговор он не возглавлял и не был главным идеологом, вдохновителем. Штауффенберг был уважаемым человеком, которому, пожалуй, доверяли и фюрер, и его окружение. Так, генерал Шмундт, главный адъютант Гитлера, сам предложил сделать Штауффенберга начальником штаба армии резерва. Да и Гитлер, как утверждает Альберт Шпеер, рейхсминистр вооружения, в своей книге, просил его как можно теснее сотрудничать со Штауффенбергом и во всём ему доверять.

Вначале Штауффенберг хотел застрелить Гитлера, однако из-за того, что у графа не было одной руки, а вторая была повреждена, было решено остановиться на мине. Заговорщики уже раздобыли диверсионные мины замедленного действия, подобные той, что использовалась Тресковом при прошлом покушении. Штауффенберг, получив мину, с этого времени всегда таскал её с собой в портфеле, ища случая, когда Гитлер, Гиммлер и Геринг будут вместе на совещании, чтобы разом избавиться от всех самых опасных противников, способных претендовать на власть. Заговорщики в это время боялись, что в случае смерти одного фюрера его место просто займёт Гиммлер, считавшийся его официальным заместителем и преемником. Однако так и не удалось поймать их всех в одном месте, Геринг и Гиммлер, возможно, были осведомлены о готовящемся заговоре и чаще не появлялись на общих совещаниях. Тогда было решено действовать, даже если придётся убить лишь одного Гитлера.

17 июля был выписан ордер на арест Гёрделера, о чём заговорщиков заранее предупредил Небе, глава уголовной полиции. Гёрделер вынужден был скрываться, но после начала действия плана «Валькирия» он должен был снова появиться в Берлине уже в качестве предводителя мятежников, а затем и в качестве главы нового правительства. Заговорщики понимали, что дальше медлить нельзя, что в любой момент их могут разоблачить и арестовать, и искали удобного случая, чтобы осуществить свой план.

20 июля 1944 года

20 июля 1944 года в штабе Гитлера в Растенбурге, в Восточной Пруссии, должно было пройти совещание военачальников. Эту дату оппозиционеры и сделали окончательной для исполнения своего плана. Штауффенберг также должен был присутствовать на совещании и выступать с докладом, касающимся привлечения дополнительных подразделений солдат из запаса для войны на Востоке. В этот день с самого начала всё шло не совсем так, как хотелось, снова в дело вмешался ряд случайностей. Совещание было назначено на 13 часов, однако, как выяснилось, из-за приезда Муссолини время встречи в последний момент перенесли. Совещание началось в 12:30, и выступавших попросили сократить свои доклады. Штауффенберг, готовясь к встрече, попросил разрешения переодеться в одной из комнат, где он вместе со своим помощником Вернером фон Хефтеном должен был снарядить и активировать две бомбы. Однако из-за того, что в комнату вошли, им пришлось отказаться от второй из них, которую они не успели подготовить. Они посчитали, что и мощности одной мины будет вполне достаточно.

Сыграло роль ещё и другое обстоятельство. Из-за жаркой погоды совещание проходило вместо подземного укреплённого бункера, где мощность взрыва и ущерб от взрывной волны был бы больше (а заговорщики планировали покушение, рассчитывая именно на это), в более лёгком помещении, обычном бараке, окна и двери в котором были открыты настежь (Гитлер во время совещания стоял вначале возле окна). Штауффенберг вошёл в помещение и поставил портфель с бомбой под тяжёлый дубовый стол, на котором была расстелена карта, прислонив его к перекладине, расположив при этом бомбу так, чтобы она оказалась как можно ближе к Гитлеру. Ему позвонили в штаб из Берлина, как и было условлено, и он, ссылаясь на срочный звонок, вышел из помещения, а затем и вовсе покинул здание. Пока он искал машину во дворе штаба, он увидел сильный взрыв, насквозь пробивший здание и даже выбросивший одного из участников совещания из окна. Будучи уверенным в том, что фюрер при таком мощном взрыве просто не мог выжить, Штауффенберг благополучно покинул «Волчье логово», по пути избавившись от второй бомбы, и вылетел в Берлин. Три часа, пока он находился в воздухе, он вынужден был бездействовать.

Хотя Штауффенберг мог бы поклясться, что Гитлер убит, он заблуждался. А произошло следующее: после того, как Штауффенберг разместил бомбу и вышел, полковник Брандт, стоявший недалеко от него, наклоняясь над картой, натолкнулся ногой на портфель, и тот упал. Чтобы портфель ему не мешался, Брандт переставил его по другую сторону массивной тумбы, подальше от Гитлера. Конечно же, он и понятия не имел, что в толстом портфеле находится бомба, и действовал несознательно. Взрыв, который мог бы иметь большие последствия в бетонном бункере, здесь был ослаблен тяжёлым столом, который при этом разлетелся на куски, а взрывная волна была погашена из-за открытых окон и дверей. Гитлер в момент взрыва находился прямо над столом, согнувшись над ним, чтобы лучше рассмотреть карту (он был близорук). Одна его рука лежала на столе. При взрыве погибло несколько человек, среди них полковник Брандт. Гитлер же получил лёгкие ранения, ожог ноги, ему повредило барабанные перепонки, на время он был контужен и оглушён. Он стоял в разорванной в клочья одежде, обгоревший, с почерневшим лицом, дрожащей челюстью, однако, как сказали обследовавшие его врачи, все ранения были лёгкими. В первый момент в штабе даже не поняли, что случилось и как нужно реагировать. Штауффенберга вначале никто не подозревал, именно благодаря этому ему удалось улизнуть из Вольфшанце, однако вскоре многие вспомнили, что он вёл себя в этот день как-то странно, было замечено его отсутствие, и Штауффенберга стали искать.

Генерал-лейтенант Фельгибель, начальник войск связи, участвовавший в заговоре и находившийся в штабе Гитлера, по плану должен был сообщить заговорщикам в Берлине об удавшемся взрыве и уничтожить узел связи, чтобы никто из штаба не мог связаться с Берлином и отдать какие-либо распоряжения. Первую часть своей работы он выполнил, а вот связь не уничтожил. Неизвестно точно, почему он так поступил. Возможно, он вскоре узнал, что Гитлер жив, или же просто решил не рисковать и попытаться спасти собственную жизнь, не навлекая на себя дополнительные подозрения. Однако это обстоятельство серьёзно повлияло на ход всей операции, спутав планы мятежников. Это была одна из самых больших ошибок, сделанных ими.

Путч «забуксовал» уже в самом начале. Заговорщики с нетерпением и тревогой ожидали этого дня и часа, многие из них не спали ночью, однако когда пришло время решительных действий, они проявили непростительную робость и медлительность. Так, пока Штауффенберг, уверенный в своём успехе, добирался до Берлина, на Бендлерштрассе, где располагалась военное руководство рейха и где сидели путчисты, бездействовали, не зная, что предпринять и тратя бесценное время на бесплодные споры. Некоторые заговорщики решили отказаться от плана уже в самом начале. Так, генерал-полковник Фромм, который знал о заговоре и должен был его поддержать, в нужный момент отказался действовать и засомневался. Ольбрихт передал ему, что Гитлер убит и нужно отдавать приказ о начале операции «Валькирия», однако Фромм пожелал лично связаться со штабом Гитлера и получить подтверждение. К удивлению и Ольбрихта, и Фромма, трубку взяли сразу же - связь со штабом не была оборвана, как предполагалось. К телефону подошёл генерал Кейтель. Фромм поинтересовался у него, что происходит, на что получил ответ, что на Гитлера было совершено покушение, однако он остался жив. В то же время Кейтель спросил у Фромма, где сейчас находится полковник Штауффенберг, которому он хотел задать кое-какие вопросы. Из разговора Фромм понял, что в штабе догадались, что его люди вовлечены в заговор, и наотрез отказался приводить в действие «Валькирию». В это время в здании управления полицией Берлина Гизевиус ожидал указаний от Ольбрихта, однако тот всё медлил.

Действовать начали лишь в 16 часов, когда Штауффенберг прибыл в Берлин и связался с военным министерством. Фромма, решившего отмежеваться от заговорщиков, арестовали и заперли в кабинете, оставив ему при этом телефон. Отдали наконец-то приказания о начале «Валькирии», однако в это же время из штаба Гитлера поступали распоряжения, отменявшие их команды. В штабе Гитлера не сразу поняли масштаб заговора, решив поначалу, что Штауффенберг действовал самостоятельно, у заговорщиков было время, чтобы привести все силы в движение, однако они его упустили. В большинстве военных округов приказы, поступавшие с Бенлерштрассе, выполнять не спешили. Лишь некоторые радиовышки были захвачены, но вещание в них не прекращалось. Как ни странно, наиболее решительные действия были предприняты в Париже, где генерал Штюльпнагель арестовал множество эсэсовцев, в других же местах командующие, даже знавшие о заговоре, предпочли ничего не предпринимать, тем более что вскоре начало распространяться радиосообщение о том, что Гитлер на самом деле жив, опровергающее приказы, поступающие из Берлина. Заговорщики совершенно не учли силу информации и радиосвязи, не догадались сразу же использовать все средства для того, чтобы распространять свои призывы к мятежу. Наверное, отчасти это связано с тем, что они выступали не против фашизма в целом, не за борьбу с самим режимом, а лишь против Гитлера, желая установить в стране военную диктатуру, что вряд ли могло найти поддержку в народной среде, у обычных людей, к которым они и не обратились.

В Берлине охранным батальоном, исполнявшим план «Валькирия», командовал майор Ремер, ярый сторонник нацизма и поклонник Гитлера. Приказ захватить и изолировать нацистское руководство вызвал у него недоумение. В это время в имперской канцелярии вместе с Геббельсом находился Альберт Шпеер, который в своих воспоминаниях описал это событие. Геббельс, почувствовав, что Ремер сомневается в том, как нужно правильно поступить, переговорил с ним, воззвав к его чести и напомнив о верности национал-социализму. Он рассказал майору, что Гитлер на самом деле жив, а затем позвонил в «Волчье логово» и передал трубку Ремеру, чтобы тот сам переговорил с фюрером. После этого Ремер вместе со своими войсками сразу же перешёл на сторону Геббельса и оцепил Бендлерштрассе, что заговорщики вначале приняли за исполнение их собственного приказа. Фромма вскоре освободили, а находящихся в здании заговорщиков арестовали. Из них всех пытался сопротивляться, кажется, лишь один Штауффенберг, однако был ранен в руку и обезоружен.

Освобождённый Фромм, понимая, что он и сам вскоре попадёт под подозрение, решил, не дожидаясь расследования и указаний сверху, вынести приговор и избавиться от главарей путча, чтобы замести таким образом следы. Полковник Бек попросил у него пистолет и попытался застрелиться, однако лишь ранил себя. Затем он выстрелил ещё раз, и опять ему не удалось покончить с жизнью. Тогда его застрелил один из солдат Фромма, то ли сжалившись над ним, то ли по приказу начальника. Фромм тут же приговорил заговорщиков к смертной казни, их вывели во двор и расстреляли при свете фар грузовика. После этого Фромм отправил телеграмму Гитлеру, в которой рассказал о том, что он сам наказал заговорщиков. Также он связался с оккупированным Парижем и отдал распоряжение отпустить задержанных членов СС. Впрочем, предательство лишь ненадолго отсрочило смерть Фромма, он всё равно был осуждён и казнён, как и остальные.

Суд и расправа над заговорщиками

Гитлер, давно недолюбливавший своих генералов и винивший их во всех неудачах войны, после покушения жестоко покарал всех, кто был замешан в заговоре. То, что ему удалось в очередной раз уцелеть, он воспринял как указание свыше, что ему суждено одержать победу и привести Германию к славе и процветанию. Гитлер после этих событий выступил перед своими соратниками и заверил их, что теперь, когда заговор наконец-то раскрыт и подавлен, а все предатели уничтожены, они смогут наконец-то победить, ведь именно эти люди, по его мнению, виноваты во всех поражениях. В то время он сумел даже заразить своей уверенностью некоторых скептиков, многие искренне были в ужасе от мятежников, т.к. в тех обстоятельствах всё более усиливавшегося кризиса в Германии подобный мятеж был губителен для страны.

Гёрделер, который должен был стать руководителем заговора, 20 июля в военном министерстве на Бендлерштрассе так и не появился, заняв выжидательную позицию. Когда он увидел, что мятеж обречён, он сбежал с фальшивыми документами, однако был узнан и пойман. В заключении он показал свою слабохарактерность, повёл себя трусливо и с готовностью выдал других участников заговора. Несмотря на раскаяние, проявленное им, и сотрудничество со следствием, отказ от прежних идей, он был повешен вместе с другими заговорщиками.

Аресты и обыски начались уже 21 июля, а 7-8 августа проходили суды над подозреваемыми. Причём арестовывали не только людей, которые действительно были как-то причастны к этим событиям, нацисты и просто сводили старые счёты, хватая и тех, кто вообще был никак не связан с заговором. Репрессиям подверглись и их родственники, а детей отдавали в приюты под чужими фамилиями, родителей же ссылали в концлагеря. Дела рассматривались «Народным трибуналом», составленным из наиболее преданных делу нацизма и лично Гитлеру судей. Приговоры, которые были почти для всех одинаково безжалостными, приводились в исполнение в тюрьмах в тот же день. Заговорщиков вешали, кроме того, над ними издевались как на самом суде, так и во время казни. Заседания и расправа над мятежниками снимались на видеоплёнку, причём путчистов пытались запечатлеть в наиболее невыгодном свете, униженными, грязными, слабыми, забитыми, а записи потом показывались для всех желающих и нежелающих для «поднятия боевого духа» по всей стране.

После 20 июля в Германии было казнено 4980 человек и не менее 10 тысяч заключено в лагеря. Только по данным гестапо было репрессировано и убито 700 офицеров и генералов. Однако некоторые участники заговора выдали своих товарищей и были пощажены Гитлером.

Причины неудачи заговора 20 июля 1944 года

Убийству Гитлера и государственному перевороту помешал целый ряд несчастливых случайностей. Нельзя не удивиться тому, как неудачно всё складывалось для Штауффенберга и остальных заговорщиков и из-за каких, казалось бы, мелочей «Валькирия» провалилась. Однако причина неудачи путчистов не только в этом. Как верно говорил и сам Геббельс, как указывал Шпеер, не знавший о заговоре заранее, мятежники повели себя глупо и нерешительно, сразу же не заняли главные узлы связи, предоставили возможность Геббельсу свободно общаться со штабом Гитлера и отдавать указания, даже не отключили у него телефон, хотя хватило бы и горстки солдат, чтобы арестовать Геббельса и находившегося у него Шпеера. Они не использовали всю мощь пропаганды, не бросили призыв в массы. Этот заговор вполне точно называют «заговором генералов». Среди оппозиционеров были люди, наделённые большой властью, обладающие авторитетом в политической и военной среде, однако они слишком понадеялись на то, что армия будет беспрекословно исполнять любые их указания. Не были сразу же арестованы главные их противники, всё это время они оставались на свободе. Не привлекли к участию в заговоре и обычных офицеров, понадеявшись лишь на генералов, некоторые из которых лишь заигрывали с заговорщиками, а в процессе решили их предать или струсили (впрочем, это их тоже не спасло). Нельзя не согласиться, что, если бы путчисты не потеряли столько времени, действовали быстрее, жёстче и решительнее, у них было бы больше шансов на успех, но среди них не было людей, опытных в заговорах, обмане и пропаганде, так что Геббельсу не стоило особых усилий переманить войска на свою сторону. Заговор в данном случае мог бы получиться лишь при содействии западных спецслужб, которых Гёрделер и другие идейные лидеры и пытались привлечь, но безрезультатно. Всё, что они могли предложить американцам и англичанам - это сепаратный мир и создание нового правительства, однако на данном этапе, в 44-ом году, когда было ясно, что поражение Германии не за горами, этого было мало, да и на сепаратный мир Запад пойти не мог, как опасаясь ответной реакции Советского Союза, так и не желая нарушать условия союза с Россией.

Цели и значение заговора

Особого эффекта на обстановку в Германии мятеж не произвёл. Цели оппозиции также кажутся не вполне ясными. Безусловно, среди мятежников были люди, несогласные с методами и идеологией нацистов, желавшие свергнуть это правительство и прекратить войну, построив новое общество на более демократических основаниях. Были те, кто боролся из-за отвращения и ненависти к войне и преступлениям фашистов. Однако многие заговорщики были консерваторами, а некоторые и вполне разделяли идеи национал-социализма, они были не согласны не с идеологией, а с жертвами и неудачами. Их целью было, по всей видимости, заключение сепаратного мира с западными странами, передача власти в руки генералитета и продолжение войны на Востоке уже на один фронт и без Гитлера, который своими решениями лишь чаще всего мешал генералам, будучи уверен, что он понимает в военном искусстве и стратегии куда лучше их. Многих военных возмущали поведение Гитлера со старыми и опытными генералами и офицерами, пользующимися заслуженным уважением солдат и народа, и те меры, которые нацисты вначале предприняли, чтобы устранить нежелательные для них фигуры и сосредоточить всю власть в своих руках. Та система, которую создал в армии Гитлер, с множеством отдельных руководств и подразделений для каждой группы войск, казалась многим неэффективной, громоздкой, огромные ресурсы Германии не использовались полностью, усложнялось принятие и осуществление решений. Да и нельзя было не видеть, что Германия в 44-ом году находится в глубоком кризисе, из которого ей самой уже не выбраться. Война теперь шла на территории Германии, многие её союзники проиграли, СССР успешно освобождало свою территорию и соседние страны, а американцы и англичане осуществили грандиозную высадку в Нормандии и двигались в Германию с другой стороны. Кольцо сжималось, заговор уже не имел бы решающего значения, а Союзники, обозлённые и ожесточённые войной, понёсшие колоссальные, ужасающие потери, подвергшиеся варварским, подлым нападениям, не могли примириться с существовавшим в Германии режимом. Они в любом случае требовали бы безоговорочной капитуляции, суда над нацистскими лидерами и возмещения всего ущерба, нанесённого нацистами. Особенно этого хотели в СССР, потери которого и в экономической сфере, и в человеческих жизнях были самыми страшными. Советская власть никогда бы не примирилась с простым мирным договором и не пошла бы на уступки, поэтому почти никто из лидеров заговора и не думал обращаться за помощью к коммунистам, налаживать связи с СССР.

Вообще, в историографии существуют разные оценки заговора 20 июля. Зачастую диаметрально противоположно относятся к заговорщикам советские и западные исследователи. Советские историки в духе того времени и той идеологии, особенно во времена «холодной войны», настаивали, что заговор не носил народного характера и не имел особого значения, никак не повлиял на дальнейшие события. Заговорщиков же вряд ли можно назвать героями. Они убеждены, что целью заговора был лишь сепаратный мир с Западом и продолжение войны с СССР. Западные же источники, как это ни смешно, утверждают противоположное, восхваляют заговорщиков, видят в них героев, пожертвовавших собой, и отрицают, что какие-либо переговоры о сепаратном мире с представителями секретных служб Америки или Великобритании имели место. Кроме того, эти два лагеря расходятся и в оценке отдельных лиц.

Если в 1944 году назваться участником заговора 20 июля было равносильно подписанию себе самому смертного приговора и тогда все наоборот старались выразить свои верноподданнические чувства Гитлеру, чтобы избежать подозрения, то после войны, на Нюрнбергском процессе и позднее, многие бывшие военные лидеры, нацисты стали искать способа каким-то образом связать себя с павшими заговорщиками и оправдать свои действия. Англо-американские историки и пресса им в этом в какой-то степени помогали (я не берусь судить, насколько всё это правомерно). Тот, кто в годы войны якобы пытался оказывать сопротивление Гитлеру, на Нюрнбергском процессе мог рассчитывать на снисхождение суда, да и в дальнейшем нередко занимал значительный пост, издавал книги, получал премии и даже выступал с лекциями. Так, спорной представляется роль в оппозиционной деятельности Хойзингера, Шпейделя и ещё некоторых лиц. Хойзингер даже занимал после войны важную должность в НАТО, к его советам прислушивались, хотя он как начальник оперативного управления генерального штаба ОКХ был причастен непосредственно ко многим решениям, которые принимались вермахтом. Советское же руководство, напротив, требовало выдать Хойзингера или казнить его как военного преступника, а оправдательный приговор по отношению к нему считало несправедливым. Впрочем, о Нюрнбергском процессе и разногласиях западных и советских представителей я ещё буду говорить более подробно в отдельной статье.

Фильм Брайана Сингера «Операция «Валькирия»»

О заговоре 20 июля многое написано, и не раз те события служили основой для художественных фильмов. Наиболее известным и популярным из них можно назвать фильм Брайана Сингера «Операция «Валькирия»», в котором роль полковника фон Штауффенберга сыграл Том Круз. Во многом именно этот фильм сформировал представления большинства людей о тех событиях. Хотя данный фильм оценивают по-разному, иногда уж очень критично, нужно сказать, что с точки зрения событийной канвы, исторической достоверности он довольно точно воспроизводит события 20 июля. В фильме показан и эпизод с портфелем и бомбой, и последствия взрыва, и дальнейший ход «Валькирии». В фильме изображены, правда, не все заговорщики, но основные события представлены верно. Разве что их значение, пожалуй, несколько переоценивается, а образы заговорщиков излишне романтизируется, что для художественного фильма, как мне кажется, вполне допустимо. С эмоциональной, художественной частью в фильме Сингера всё в порядке. В «Валькирии» много диалогов и куда меньше действия, это, скорее, историческая драма, чем боевик, что, возможно, некоторым людям и не нравится. Лишь во второй части картины и ближе к финалу действие ускоряется. Крузу удалось сыграть на удивление серьёзную роль, он с этим вполне справился, да и другие актёры оказались на высоте. Фильм Сингера вполне можно посмотреть, чтобы составить представление о событиях 20 июля.

Кадр из фильма Брайана Сингера «Операция «Валькирия»»

Основные источники

1. Мильштейн, М.А. Заговор против Гитлера.

2. Черчилль, У. Вторая мировая война.

3. Шпеер, А. Третий рейх изнутри.

4. Яковлев, Н.Н. США и Англия во Второй Мировой войне.

Историки спорят относительно количества покушений на жизнь Гитлера. По разным подсчетам, их число идет на десятки. Одним из самых известных заговоров против фюрера считается операция «Валькирия».

Несогласных с политикой вождя Третьего рейха было много. В их число входили Карл Гёрделер и Людвиг Бек, которые еще в 1938 году желали сместить фюрера, сформировать временное правительство и провести новые демократические выборы.

Карл Гёрделер и Адольф Гитлер во время визита последнего в Лейпциг, март 1934 года

До прихода Гитлера к власти Карл Гёрделер занимал высокие государственные посты: он был рейхскомиссаром по ценам, вторым бургомистром Кёнигсберга и обер-бургомистром Лейпцига. Будучи прирожденным организатором, способным оратором, Гёрделер умел вести за собой людей. Что касается его политической позиции, то ее смело можно назвать прозападной или даже антисоветской. Во-первых, Гёрделер считал, что будущая Германия должна быть устроена с полным использованием «достижений национал-социалистического режима», и, во-вторых, настаивал на договоренностях с англо-американскими союзниками относительно будущих границ нового государства. Причем настаивал он на границах 1938 года, то есть с уже включенной в состав Германии Австрией. В своих документах (сохранились протоколы и докладная записка) он писал, что с союзниками надо бы еще побороться за Эльзас и Лотарингию.

Что касается востока, то Гёрделер предлагал сохранить линию фронта, существующую на тот момент, либо освободить Польшу (видимо, он признавал, что Польшу придется все-таки отдать), но Данцигский коридор он все-таки предполагал оставить у себя, компенсировав это все Польше за счет советских земель.

Многие немецкие генералы не разделяли внешнеполитических взглядов Гитлера

Другим антигитлеровским заговорщиком был Клаус фон Штауффенберг, активный и инициативный человек, который, в отличие от Карла Гёрделера, настаивал на необходимости достижения договоренностей не только с западными союзниками, но и с Советским Союзом. Он считал, что выйти из войны, опираясь только на Запад, практически невозможно.

Как известно, основная масса заговорщиков — это военные вермахта, точнее, одна из его составляющих — сухопутные войска. Ни кригсмарине, ни люфтваффе (в своей массе) участия в заговоре не принимали.

Людвиг Бек (справа) и Вернер фон Фрич, 1937 год

Возвращаясь к заговорщикам (кстати, в восточногерманской и советской историографии из разделили на два крыла: «реакционное» (консервативное) во главе с Гёрделером и «патриотическое» (прогрессивное) под руководством фон Штауффенберга), стоит отметить, что еще до совершения операции по устранению Гитлера, ими активно обсуждались посты в новом правительстве. Так, изначально на пост канцлера предлагалась кандидатура Карла Гёрделера, хотя часть заговорщиков считала его слишком консервативным для этой должности. Клаус фон Штауффенберг активно лоббировал кандидатуру социал-демократа Вильгельма Лёйшнера, готового к взаимодействию со всеми политическими силами. Пост рейхспрезидента прочили Людвигу Беку, который, кстати сказать, был одним из организаторов заговора против Гитлера в 1938 году. Военным министром, командующим вермахтом, видели Эрвина фон Вицлебена, главой полиции Берлина — графа фон Хелльдорфа и так далее.

Однако вернемся к операции «Валькирия». С зимы 1941 — 1942 годов один из заговорщиков, Фридрих Ольбрихт, работал над планом «Валькирия», рассчитанным на случай внезапных беспорядков и внутренних восстаний в Германии. Согласно плану, в случае восстания военных, саботажей или подобных чрезвычайных ситуаций, резервная армия должна была быть мобилизована для подавления мятежей. План был подан на рассмотрение Гитлеру, и тот его одобрил. Позднее Ольбрихт тайно изменил план «Валькирия» таким образом, что при попытке переворота резервная армия стала бы орудием в руках заговорщиков.

За голову Карла Гёрделера была назначена награда в один миллион марок

После убийства Гитлера она должна была занять ключевые объекты в Берлине, разоружить и арестовать нацистское руководство и блокировать ряд правительственных линий связи, кроме тех, которые использовались заговорщиками. Одним словом, идеальный план, если бы не одно «но». Клаус фон Штауффенберг, Фридрих Ольбрихт, Мерц фон Квирнхайм и другие «повстанцы» рассчитывали, что командующие военными округами, получив приказ, его выполнят. Довольно романтичная ситуация. Хотя, конечно, большинство командующих были офицерами старой закалки.

Клаус фон Штауффенберг (слева), Адольф Гитлер (в центре) и Вильгельм Кейтель в ставке фюрера «Волчье логово», 15 июля 1944 года

Тем не менее, когда покушение на Гитлера не удалось, когда главный виновник события (фон Штауффенберг) улетел, в операции произошел сбой. Эрих Фельгибель, который должен был позвонить на Бендлерштрассе Фридриху Ольбрихту и доложить о результате покушения, своего поручения не выполнил. В этот момент Гитлер неожиданно для всех принимает решение позвонить Геббельсу и объявить на два часа полное радиомолчание вокруг «Волчьего логова». Почему? Фюрер хотел посмотреть, как будут развиваться события дальше.

Гитлер приказал расправиться с заговорщиками «как со скотом на бойне»

Итак, молчание было объявлено. А на Бендлерштрассе по-прежнему сидели люди и не знали, произошло покушение или нет. Отдать сигнал «Валькирии» они не могли, поскольку 15 июля, за пять дней до этого события, они уже совершали подобное. Клаус фон Штауффенберг должен был выполнить задуманное, все шло по плану, и приказ «Валькирия» был отдан за два часа до «момента X». Однако покушения не состоялось. Заговорщикам пришлось сказать, что это был учебный приказ. В результате Фромм устроил Ольбрихту грандиозный разнос, поэтому повторить подобное никому не пришло в голову. Все ждали результата покушения. И только в 15:30, когда фон Штауффенберг был уже на подлете к Берлину, генерал-лейтенант Фриц Тилле смог связаться со ставкой и узнать, что покушение на фюрера все-таки произошло. Однако результат операции ему не сообщили. Получив эти сведения, на Бендлерштрассе начали готовиться к отданию приказа «Валькирия».

Солдат демонстрирует все, что осталось от штанов Гитлера после взрыва

В 16:00 на аэродроме под Берлином приземлился и фон Штауффенберг, который удостоверил всех, что Гитлер погиб. И только тогда операция «Валькирия» начала раскручиваться. Однако с момента покушения прошло уже три с половиной часа. Время было потеряно…

И все же в двух местах заговор имел успех. В Париже с 18:00 — 19:00 до 00:00 силами вермахта было арестовано порядка 1200 человек, то есть практически все местное партийное руководство. Все приверженцы режима были посажены в отели, переоборудованные в места заключения. Причем, что удивительно, никто из арестантов не оказал никакого сопротивления. Примерно то же самое произошло в Праге.

Как отмечают историки, расправа над участниками заговора 20 июля была особенно кровавой. Заговорщиков не казнили на гильотине, как гражданских преступников, не расстреливали, как военных, — их вешали на рояльных струнах, прикрепленных к крюку мясника на тюремном потолке. Гитлер приказал Роланду Фрейслеру, председателю Народной судебной палаты, расправиться с подсудимыми «как со скотом на бойне». В общей сложности в результате казней и репрессий было арестовано 7000 человек, порядка 200 было приговорено к смерти.

Германия. 1944 год 20 июля 1944 года произошло событие, взбудоражившее весь мир. Вечером того дня берлинское радио передало специальное сообщение из ставки Гитлера. Группа офицеров, говорилось в нем, пыталась убить фюрера. Перечислялись пострадавшие от взрыва лица из ближайшего окружения Гитлера. В ночь на 21 июля по радио выступили Гитлер, Дениц и Геринг. Они призывали немецкий народ и вооруженные силы сохранять спокойствие и верность фюреру. Мировая пресса была переполнена сенсационными слухами о столкновениях, арестах и расстрелах в Германии. Лишь 27 июля в Берлине были официально объявлены фамилии некоторых участников заговора - генерал от инфантерии Ольбрихт, генерал-полковник Бек и генерал-полковник Гепнер. Еще раньше в прессу проникло имя полковника генерального штаба Штауфенберга, совершившего покушение на Гитлера. Согласно сообщениям, поступавшим из Германии, заговор носил чисто военный характер. Однако объявление о награде в миллион марок тому, кто поможет разыскать бывшего имперского комиссара по надзору над ценами Герделера, указывало на участие в заговоре и гражданских лиц. За несколько лет до падения Гитлера в Германии существовало несколько групп оппозиции. Можно выделить три из них. Первую составляли члены берлинского «Миттвохгезельшафт» - аристократического клуба, куда имели доступ лишь сливки фашистского общества (Герделер, Попитц, Хассель, Иессен и др.). Группа Герделера имела единомышленников почти в каждом имперском гражданском ведомстве и в армии. Вторая группа - кружок Крайзау, получивший свое название от поместья «Крайзау», где собирался узкий круг политических единомышленников. Кружок состоял из сравнительно молодых аристократов. Его глава- владелец Крайзау - граф Гельмут Мольтке, был экспертом по международному праву в генеральном штабе и одновременно агентом военной разведки. Второй лидер кружка - Петер Йорк фон Вартенбург служил в восточном отделе Военно-экономического управления. Среди членов кружка Крайзау находились Гофа-кер и Шверин - адъютанты командующих немецкими войсками во Франции и Западной Европе Штюльпнагеля и Вицлебена, прислушивавшихся к мнению этого кружка. Они были связаны с Клюге, Роммелем, штабами армейских групп на Востоке и оккупационных войск в Европе, полицей-президиумом Берлина, гестапо. Третья группа оппозиции - высшие офицеры гитлеровской армии, недовольные политической и военной стратегией Гитлера и разжалованиями. Ведущими членами военной части оппозиции были Бек, Ольбрихт, Тресков, Ка-нарис и Остер. Генерал-полковник Людвиг Бек являлся одним изсоздателей и руководителей «черного рейхсвера». После прихода фашистов к власти Бек был одним из тех рейхсверовских генералов, на которых Гитлер всего больше полагался в деле восстановления германской военной машины. Следом за Беком шли начальник управления общих дел главного командования сухопутных войск генерал Ольбрихт, начальник штаба армейской группы «Центр» на Восточном фронте генерал Тресков, начальник германской военной разведки и контрразведки адмирал Канарис и его начальник штаба генерал Остер. Благодаря личным связям, Бек имел своих людей почти во всех звеньях армейского аппарата. Сложившаяся против Гитлера верхушечная оппозиция добивалась замены своего руководителя в силу того, что он перестал отвечать интересам правящей страной финансовой и земельной олигархии, оказавшись не в силах не только обеспечить победу германской военной машины над врагом, но и гарантировать стране благополучный выход из войны. Разгром южного крыла гитлеровского Восточного фронта зимой 1942- 1943 годов и приближающееся к концу уничтожение окруженных под Сталинградом фашистских войск подстегивали заговорщиков спешить с переворотом. Однако провал первых попыток свергнуть Гитлера сильно поколебал их веру в быстрый успех. Они убедились в необходимости более тщательной подготовки переворота. Военные приготовления к устранению Гитлера основывались на использовании плана, имевшего кодовое название «Валькирия». В своем окончательном виде он предусматривал, что в случае внутренних беспорядков армия резерва - а она насчитывала около 2,5 миллиона человек - будет поднята по боевой тревоге и сформирует боеспособные группы войск. Эти группы, возглавляемые командующими военными округами, должны будут обеспечить безопасность важных объектов, военных, транспортных и хозяйственных сооружений, центров и линий связи и т.п., а затем, действуя согласно дальнейшим указаниям, уничтожать появляющегося противника. Все командования военных округов располагали этим планом, который подлежал введению в силу по условному сигналу «Валькирия». Дать этот сигнал от имени Гитлера имел право только один человек - командующий армией резерва генерал-полковник Фромм. В случае отказа Фромма принять участие в государственном перевороте сигнал «Валькирия» был готов дать командующим округами генерал Ольбрихт. Ольбрихт, Штауфенберг и - до октября 1943 года - Тресков совместно разработали ряд дополнительных приказов, чтобы приведение войск в боевую готовность по сигналу «Валькирия» использовать для государственного переворота с целью свержения нацистской диктатуры. После убийства Гитлера и подъема по боевой тревоге войск в Берлине и его окрестностях намечалось дать командующим округами и командующим группами армий и армиями первый основной приказ. Он начинался словами: «Фюрер Адольф Гитлер убит. Бессовестная группа окопавшихся в тылу партийных главарей пытается использовать эту ситуацию, чтобы нанести удар в спину отчаянно сражающимся на фронте войскам и в своекорыстных целях захватить власть». Заговорщики первоначально считали необходимым такое заявление, ибо полагали, что авторитет Гитлера в вермахте еще настолько велик, что сказать сразу же полную правду нельзя. Это можно будет сделать только после того, как власть окажется в руках вермахта. По вопросу об устранении Гитлера взгляды были различны. Герделер долгое время отвергал покушение. Штауфенберг, Ольбрихт, Тресков и другие рассматривали покушение на Гитлера как единственно возможный толчок к перевороту. Тем временем гестапо все ближе подбиралось к заговорщикам. В кружок Зольфа был внедрен агент Рекцее, и в январе 1944 года подверглись аресту многие члены этого кружка, в том числе Гельмут фон Мольтке. 4 июля 1944 года были схвачены Райхвайн, Зефков и Якоб, 5 июля - Лебер, 17 июля был отдан приказ об аресте Герделера, но его предупредили, и он скрылся. Так гестапо проникло во внутренний круг заговора. 11 июля, стремясь спасти от гибели арестованных друзей, Штауфенберг попытался осуществить покушение на Гитлера по собственной инициативе. Чрезвычайно подозрительный, Гитлер допускал к себе лишь немногих лиц. При выезде его из ставки или из какой-либо другой резиденции по всему пути следования объявлялась воздушная тревога. Ставка была окружена тремя кордонами охраны. Для прохождения через каждый из них требовались специальные пропуски. Штауфенберг решил использовать свое служебное положение. Как начальник штаба армии резерва, включавшей все внутренние войска Германии и формировавшей пополнения для фронта, он обязан был периодически докладывать Гитлеру о положении в области подготовки и обучения резервов. Штауфенберг пользовался полным доверием фашистского руководства. Молодой офицер, потерявший в африканском походе глаз, левую руку, два пальца правой руки и все же оставшийся на военной службе, казался воплощением фанатической преданности «национал-социалистической империи». Первую половину июля Гитлер провел в своей резиденции в Оберзальцбер-ге близ Берхтесгадена, на юге Германии На 11 июля было назначено совещание. Явившись на доклад, Штауфенберг в большом служебном портфеле вместе с бумагами принес мину, намереваясь взорвать ее возле Гитлера. Среди присутствующих не было Гиммлера, которого Штауфенберг также хотел убить. Поэтому он решил отложить покушение. После 11 июля Гитлер возвратился в свою ставку близ Растенбурга, в Восточной Пруссии. 15 июля в ней состоялось новое совещание, на которое был вызван Штауфенберг, Однако на этот раз среди присутствующих не оказалось не только Гиммлера, но и самого Гитлера. Следующее совещание в ставке по обсуждению общего военного положения было назначено на 20 июля. В четверг 20 июля 1944 года Штауфенберг, обер-лейтенант фон Хефтен, генерал-майор Штифф прибыли на самолете в Растенбург. В портфелях находились две бомбы с бесшумными химическими взрывателями. Одну положил в свой портфель Штауфенберг, другую взял Хефтен. На служебной машине Штауфенберг и его спутники отправились в ставку фюрера. Здесь Штауфенберг доложил о своем прибытии коменданту. После завтрака с его адъютантом ротмистром фон Меллендорфом Штауфенберг направился к генералу Фельгибелю, начальнику связи вермахта, посвященному в заговор. Затем Штауфенбергу пришлось еще решить один служебный вопрос с генералом Буле, представителем Главного командования сухопутных войск (ОКХ) при Верховном главнокомандовании вермахта (ОКБ). Около 12 часов Штауфенберг вместе с Буле явился к начальнику штаба ОКВ генерал-фельдмаршалу Кейтелю, чтобы еще раз обсудить с ним предстоящий доклад. Хефтен остался в приемной в том же помещении. Кейтель сообщил, что совещание, первоначально назначенное на 13 часов, переносится на 12 часов 30 минут ввиду визита Муссолини. Кейтель сказал, что обсуждение обстановки состоится в предназначенном для этой цели картографическом бараке с деревянными стенами, усиленными бетонной обшивкой. Когда до 12 часов 30 минут осталось совсем немного, Кейтель вместе со своим адъютантом фон Фрейендом, Буле и Штауфенбергом вышел из кабинета, чтобы направиться в картографический барак, расположенный минутах в трех ходьбы. Но тут Штауфенберг сказал, что хочет сначала немного освежиться и переменить сорочку. В прихожей его ожидал Хефтен. Фон Фрейенд указал им свою спальню, куда Хефтен вошел вместе со Штауфенбергом, так как должен был помочь однорукому полковнику. Им необходимо было остаться наедине, чтобы щипцами вдавить взрыватель бомбы, спрятанной в портфеле Взрыв должен был произойти 15 минут спустя. Тем временем Кейтель уже прошел довольно далеко вперед. Пока оба заговорщика находились в комнате Фрейенда, Фельгибель соединился по телефону с бункером ОКВ и попросил передать Штауфенбергу, чтобы тот еще раз позвонил ему. Фон Фрейенд тут же послал оберфельдфебеля Фогеля сообщить об этом полковнику. Позже Фогель рассказывал, что видел, как Штауфенберг и Хефтен что-то прятали в портфель, а на койке лежала куча бумаги. Очевидно, он помешал им уложить в портфель Штауфенберга обе бомбы. Хефтен засунул сверток со второй бомбой в свой портфель, а затем, покинув Штауфенберга, быстро вышел, чтобы позаботиться об автомашине. По пути в картографический барак Штауфенберг несколько раз отказывался от предложения своих спутников понести его портфель Вместе с уже проявлявшим нетерпение Кейтелем полковник несколько позднее 12 часов 30 минут вошел в картографический барак. Перед тем как войти, он громко, так, чтобы его услышал Кейтель, крикнул фельдфебелю-телефонисту, что ожидает срочного звонка из Берлина В момент появления Штауфенберга на совещании генерал Хойзингер как раз докладывал о положении на Восточном фронте. Кейтель на минуту прервал его, чтобы представить Штауфенберга Гитлеру, который приветствовал полковника рукопожатием Затем Хойзингер продолжал свой доклад. Помещение для оперативных совещаний находилось в конце барака и имело площадь примерно 5 на 10 метров. Его почти полностью занимал огромный стол с картами, вокруг которого после прихода Штауфенберга и Кейтеля собралось 25 человек. Напротив двери имелось три окна - из-за жары они были открыты настежь. Гитлер стоял у середины стола, лицом к окнам и спиной к двери. Стол представлял собой тяжелую дубовую плиту, положенную на две массивные тумбы. Штауфенберг поставил портфель с бомбой у той тумбы, которая находилась в непосредственной близости от Гитлера. Вскоре он доложил Кейтелю, что ему необходимо переговорить по телефону, вышел из помещения и направился прямо к генералу Фельгибелю, где его уже ожидал на автомашине Вернер фон Хефтен. Тем временем Хойзингер продолжал доклад. Его заместитель, полковник Брандт, желая подойти поближе к карте, задел ногой помешавший ему портфель Штауфенберга и переставил его по другую сторону тумбы, подальше от Гитлера. Поскольку Штауфенберг должен был докладывать сразу же после Хойзингера, но все еще не вернулся, Буле вышел из помещения, чтобы позвать его. Однако телефонист сказал ему, что полковник исчез. Удивленный Буле вернулся в помещение. В 12 часов 42 минуты - Хойзингер как раз произносил заключительные слова - бомба взорвалась. Штауфенберг, Хефтен и Фельгибель увидели пламя взрыва и были твердо убеждены в том, что Гитлер убит. Взрыв был такой силы, словно разорвался 150-миллиметровый снаряд, заявил позже Штауфенберг в Берлине. Взрыв в помещении для совещаний произвел большое разрушение: стол разлетелся на куски, потолок частично рухнул, оконные стекла были выбиты, рамы вырваны. Одного из присутствовавших взрывной волной выбросило в окно. И все-таки генерал Фельгибель, который должен был по телефону сообщить на Бендлерштрассе об удаче покушения, к ужасу своему, увидел: покрытый гарью, в обгорелом и изодранном в клочья мундире, опираясь на Кейтеля и ковыляя, Гитлер выходит из дымящегося барака! Кейтель довел Гитлера до своего бункера и приказал немедленно вызвать врачей Гитлер получил ожоги правой ноги, у него обгорели волосы, лопнули барабанные перепонки, правая рука была частично парализована, но в целом травмы оказались легкими. В момент взрыва между ним и миной оказались массивная тумба и тяжелая крышка стола, и это смягчило удар. Из числа участников совещания один - стенографист Бергер - был убит на месте; трое других - полковник Брандт, генерал Кортен, начальник штаба оперативного руководства ВВС, генерал-лейтенант Шмундт, шеф-адъютант вермахта при Гитлере и начальник управления личного состава сухопутных войск - вскоре скончались от полученных травм. Генерал Боденшац, офицер связи главнокомандующего ВВС при ставке фюрера, и полковник Боргман, адъютант Гитлера, получили тяжелые ранения Все остальные отделались легкими ранениями или же не пострадали. Ознакомление с расположением лиц, находившихся в помещении, показывает, что убиты или тяжело ранены оказались почти исключительно те, кто стоял справа от подставки стола Совершенно ясно: в результате того, что полковник Брандт переставил портфель с бомбой к правой стороне тумбы, направление взрыва в значительной мере изменилось. Только так можно объяснить, почему Гитлер, который к тому же в момент взрыва столь сильно наклонился над столом, что почти лежал на нем (он был близорук), остался в живых. Оправившись от шока, Гитлер и его окружение стали готовиться к намеченному на послеобеденное время визиту Муссолини в ставку Верховного главнокомандования. Увидев Гитлера живым, Фельгибель от условленного звонка в Берлин отказался. Ведь он должен был сообщить, состоялось ли покушение или нет. Но такая ситуация, что после произведенного покушения Гитлер уцелеет, предусмотрена не была. Нерешительность Фельгибеля подкрепил Штифф, принявший решение, что ввиду этого государственный переворот начинать не следует и теперь надо лишь позаботиться о безопасности - своей собственной и других заговорщиков. В 13 часов Штауфенберг достиг аэродрома. По дороге Хефтен демонтировал запасную бомбу и выбросил ее. В 13 часов 15 минут самолет поднялся в воздух и взял обратный курс на Берлин. В течение почти трех часов Штауфенберг был обречен бездействовать, и эти три часа оказались роковыми для предпринятого им дела. Что же произошло за эти три часа в Берлине - центре заговора? Бек, Вицлебен и другие военные руководители заговора вместе со своими гражданскими советниками утром 20 июля собрались на Бендлерштрассе у генерала Ольбрихта в управлении общих дел главного командования сухопутных войск. С 13.00 ожидали условного телефонного звонка из Растенбурга. В 14.00 было получено известие, что из ставки будет передано важное сообщение. Через полчаса Штауфенберг с берлинского аэропорта Рангсдорф по телефону доложил, что акция проведена успешно. Ольбрихт бросился к Фромму Сообщив о смерти Гитлера, он потребовал от него объявления боевой тревоги по всем частям армии резерва. Фромм связался по прямому проводу со ставкой. Кейтель объяснил ему, что Гитлер только ранен, и потребовал разыскать и арестовать Штауфенберга. После разговора со ставкой Фромм отказался поддержать заговорщиков и был ими арестован. Главнокомандующим армией резерва Вицлебен назначил Гепнера. Последний отчаянно трусил и не приступил к исполнению обязанностей, пока не выпросил. . письменного приказа о своем назначении. Только после этого 50 телетайпов и 800 телефонных линий штаба армии резерва заработали, рассылая приказы приступить к выполнению «операции Валькирия» и заранее подготовленные дополнительные указания. В 16.00 части берлинского гарнизона, как и предусматривалось, приступили к занятию главных правительственных зданий столицы. Однако войск было слишком мало, а части армии резерва, вызванные в Берлин, к 17.00 лишь приближались к окраинам огромного города Среди командиров частей, стягивавшихся в Берлин, почти никто не был посвящен в планы заговора. Без войск заговорщики были бессильны. Через полчаса после покушения в «Волчьем логове» появился извещенный о происшедшем Гиммлер, который находился в своей ставке на озере Мауэрзее, и сразу же принялся за расследование. Геббельс, который в это время был в Берлине, получил после 13 часов телефонное сообщение, что произошло покушение, но Гитлер жив. Затем всякая связь между Растенбургом и внешним миром на два часа прекратилась. Гитлер приказал установить запрет на передачу любой информации из ставки. Это обстоятельство могло бы даже сыграть на руку заговорщикам, поскольку Фельгибель и без того имел задание не допустить никакой связи со ставкой. В 16 часов в ставку фюрера прибыл специальный поезд с Муссолини. Его встречали Геринг, Риббентроп, Дениц и другие нацистские главари. Гитлер хвастался, что спасен волей самого провидения, которое тем самым явно предназначило его для решения еще более великих задач. Остальные усердствовали в проявлениях верноподданнических чувств. Около 18 часов Гитлер проводил своего гостя на железнодорожную станцию. После отмены запрета на информацию и после отправки из Берлина первых приказов «Валькирия» в ставку стали поступать телефонные запросы командиров различных рангов. Постепенно здесь все определеннее складывалось впечатление, что развернулась гораздо более крупная, чем предполагали поначалу, акция. Около 17 часов Гитлер назначил рейхсфюрера СС Гиммлера вместо Фромма командующим армией резерва и приказал ему немедленно вылететь в Берлин. В 17 часов 30 минут Гитлер имел телефонный разговор с Геббельсом и поручил ему подготовить чрезвычайное сообщение для радио, что покушение имело место, но сорвалось. Вскоре сообщение о том, что Гитлер только ранен, было подтверждено. В 18 часов 30 минут по радио было передано официальное сообщение о покушении. В нем указывалось, что Гитлер получил лишь легкие ожоги и контузию. Эта весть усилила нерешительность среди командиров войск заговорщиков и в свою очередь замедлила осуществление приказов «Валькирия». Первоочередной задачей заговорщиков после покушения считался захват центральной правительственной радиостанции «Дейчланд зендер» для провозглашения нового правительства. Войск для этого не было. Командиры частей, получившие приказы заговорщиков, колебались. Кейтель из ставки рассылал контрприказы, отменявшие распоряжения Гепнера. Так, в Вене в соответствии с приказом «Валькирия» были арестованы руководители СС. Через короткое время их освободили по приказу ставки. То же произошло в Париже. Узнав, что Гитлер жив, Клюге в панике категорически отказался сотрудничать с заговорщиками и издал приказ о сохранении верности фюреру. В ночь на 21 июля арестованные ранее в Париже эсэсовские и гестаповские главари были выпущены на свободу и приступили к арестам членов заговора. Главной надеждой заговорщиков в Берлине являлся танковый батальон дивизии «Гроссдейчланд». Его командир майор Ремер не был участником заговора Получив приказ занять помещение имперской канцелярии и арестовать многих видных генералов, Ремер усомнился в правомерности подобных действий и обратился к Геббельсу. Тот уже имел ясное представление о происходящем. Располагая прямым проводом со ставкой, Геббельс связал Ремера с Гитлером. Фюрер, голос которого Ремер легко узнал, приказал ему немедленно занять штаб армии резерва и расстреливать каждого, кто покажется ему подозрительным Ремер бросился выполнять приказ. Встречая на шоссе направляющиеся к центру города войска, он поворачивал их назад, ссылаясь на «личный приказ фюрера». На других дорогах метался генерал Гудериан, останавливая, подобно Ремеру, войска, двигавшиеся по вызову заговорщиков Одним из первых он повернул назад танковый батальон майора Вольфа, шедший штурмовать главный штаб войск СС. Возвратившись в Крампниц, где он был расквартирован, этот батальон подвергся жестокому обстрелу со стороны частей СС. Подобные инциденты происходили и в других местах. Уже вечером 20 июля войска, на которые рассчитывали мятежники, шли не помогать им, а подавлять заговор. К 21.00 нацисты восстановили свой контроль над Берлином. Но главная причина провала переворота заключалась не только в неразберихе с отдачей приказов и замедленном темпе военной операции. Руководители восстания в Берлине, как показывают все свидетельства, не имели достаточно надежных боевых групп для решения неотложных задач первого часа. Заговорщики желали захватить власть с помощью военных, отдающих команды по телеграфу и телефону. Воззвания и призывы по радио были подготовлены, но обратиться с ними к народу руководители переворота хотели только после того, как власть уже будет крепко находиться в руках вермахта. Преобладающее большинство генералов и офицеров службы генерального штаба столь крепко связали себя с нацистской системой, что не были способны даже на формальное осуществление военных приказов, если знали или чувствовали, что приказы эти могли оказаться направленными против системы. Подлинные зачатки настоящих действий имелись только в Вене и Париже. Когда около 21 часа по радио было сообщено, что вскоре выступит Гитлер (что еще больше увеличило смятение в лагере заговорщиков), войска уже собирались оставить центр города. В 21 час 30 минут последние танки покинули внутреннюю часть Берлина. Подходившие части были частично еще раньше остановлены поднятыми по тревоге эсэсовцами. В 22 часа 30 минут Ольбрихту пришлось призвать находившихся на Бенд-лерштрассе офицеров самим взять на себя охрану здания. Тем временем в Берлине собрались нацистские главари: у Геббельса - Гиммлер и Кальтенбруннер, в здании Службы безопасности (СД) - Шелленберг и Скорцени. Пока на Бендлерштрассе группа офицеров собирала силы для контрудара, заговор пережил свою последнюю вспышку. Около 22 часов 40 минут для охраны здания прибыла рота оружейно-технического училища сухопутных войск. Но против нее были брошены подразделения охранного батальона. Роте училища пришлось сложить оружие. В самом здании в это время разыгрывался последний акт драмы. Около 22 часов 45 минут начальник штаба Штюльпнагеля полковник Линстов получил в Париже от Штауфенберга телефонное известие: все пропало. В 22 часа 50 минут группа офицеров и унтер-офицеров во главе с подполковниками Хер-бером, фон Хайде, Придуном и Кубаном и майором Флисбахом, вооружившись по дороге, ворвалась в кабинет Ольбрихта В этот момент здесь находились в числе других Ольбрихт, Петер Йорк фон Вартенбург, Ойген Герстенмей-ер и Бертольд Штауфенберг Полковника Штауфенберга и Хефтена обстреляли в коридоре, Штауфенберг был ранен. Затем в течение десяти минут в коридоре и прилегающих помещениях слышались крики, выстрелы, шум рукопашной схватки. Бек, Гепнер, братья Штауфенберг, Ольбрихт, Мерц, Хефтен и другие заговорщики были схвачены; немногим, в том числе майору авиации Георги - зятю Ольбрихта, а также Кляйсту, Фриче и Людвигу фон Гаммерш-тейну, во всеобщей неразберихе удалось скрыться. Бек попросил оставить ему пистолет для «личных целей» В ответ Фромм поторопил генерала поскорее привести свое намерение в исполнение. Приставив пистолет к виску, Бек выстрелил, но выстрел оказался несмертельным, а сам он рухнул в кресло. Немного погодя Бек слабым голосом попросил дать ему другой пистолет. Ему дали, но и второй выстрел не убил его. Тогда один фельдфебель «из сострадания» прикончил потерявшего сознание генерала. Фромм объявил, что созвал военно-полевой суд, который приговорил к смертной казни четырех офицеров: полковника Мерца Квирнгейма, генерала Ольбрихта, полковника Штауфенберга и Хефтена. Затем Фромм предложил Гепнеру покончить жизнь самоубийством. Но Гепнер ответил, что не знает за собой столь тяжкой вины, и дал увести себя в военную тюрьму Моабит. Четверых приговоренных к смертной казни около полуночи вывели во двор на расстрел. Хефтен поддерживал ослабевшего от ранения Штауфенберга. Место казни освещалось фарами военного грузовика. Граф Клаус Шенк фон Штауфенберг погиб с возгласом: «Да здравствует священная Германия!» Пули оборвали жизнь Штауфенберга накануне его 37-летия. В 0 часов 21 минуту генерал Фромм приказал отправить телеграмму всем командным инстанциям, получившим ранее приказы заговорщиков. В ней он объявлял эти приказы потерявшими силу и сообщал, что попытка путча подавлена. Решение Фромма немедленно казнить главных заговорщиков явно объяснялось его желанием побыстрее избавиться от неприятных свидетелей. Прибывшие тем временем эсэсовские фюреры Скорцени и Кальтенбруннер приказали немедленно доставить закованных в цепи арестантов на Принц-Альбрехт-штрассе, где тотчас же начались допросы. Фромм, не имевший больше командной власти, поскольку командующим армией резерва теперь был назначен Гиммлер, отправился к Геббельсу. Но еще в ту же ночь Фромма подвергли «почетному аресту». Около часа ночи радио передало речь Гитлера, о которой было объявлено еще четырьмя часами ранее. Магнитофонную запись речи пришлось сначала доставить из Растенбурга в Кенигсберг. Гитлер заявил: «Мизерная кучка тщеславных, бессовестных и вместе с тем преступных, глупых офицеров сколотила заговор, чтобы убрать меня, а вместе со мною уничтожить и штаб оперативного руководства вооруженных сил. Бомба, подложенная полковником графом фон Штауфенбергом, разорвалась в двух метрах справа от меня… Сам я остался совершенно невредим, если не считать совсем мелких ссадин, ушибов или ожогов. Я воспринимаю это как подтверждение воли провидения, повелевающего мне и впредь стремиться к осуществлению цели моей жизни, как я делал это по сию пору…» За дикой бранью по адресу заговорщиков последовало заявление, что они «теперь будут беспощадно истреблены». Затем Гитлер вновь благодарил «провидение» и обещал: «Я и впредь должен, а потому и буду возглавлять мой народ». Для расследования событий и розыска остальных участников Гиммлер сразу же создал при гестапо Особую комиссию по делу 20 июля, аппарат которой состоял из 400 чиновников, подразделенных на 11 отделов. Эта особая комиссия работала вплоть до самого конца Гитлера. Общее число арестованных равнялось примерно 7000 человек. Среди жертв нацистского террора после 20 июля 1944 года насчитывалось 20 генералов, в том числе один генерал-фельдмаршал. Некоторым из заговорщиков удалось скрыться, и их разыскивали: например, Карла Герделера (вознаграждение - миллион марок), Фрица Лйндемана (500 тысяч марок). Большинство же заговорщиков попали в руки гестапо сразу. Немедленно после 20 июля были введены усиленные меры по блокированию границ. После провала попытки государственного переворота некоторые участники заговора покончили самоубийством, чтобы избежать ожидавших их пыток гестапо. От хорошо известного в Германии и за ее пределами фельдмаршала Эрвина фон Роммеля нацисты избавились особым образом. 14 октября 1944 года ему по приказу Гитлера было предоставлено самому сделать выбор: либо покончить самоубийством, либо предстать перед судом. В случае самоубийства ему будут устроены торжественные похороны, а семью пощадят и не будут преследовать. Попрощавшись с женой и сыном, Роммель принял яд, переданный ему посланцем Гитлера.

Обычно, когда речь заходит о заговорах свержения и физического устранения Адольфа Гитлера, вспоминают известное неудавшееся покушение в ставке фюрера в июле 1944 года, когда взорвавшаяся под столом бомба фактически не причинила никакого вреда вождю национал-социалистов. После этого трагического случая начались жесточайшие репрессии и многие высокопоставленные и родовитые люди Германии поплатились головами за неудачу покушения, а страна еще быстрее покатилась к ужасающему поражению.

Между тем специалисты по истории Третьего рейха насчитывают более сорока заговорах и попыток покушений и свержения Адольфа Гитлера, но ни одна из них не удалась. При каждом покушении или тщательно спланированном и хорошо законспирированном заговоре, фюреру таинственным и загадочным образом удавалось избежать смертельной опасности и остаться в живых.

Хорошо отлаженный механизм оперативной работы Главного управления имперской безопасности через своих осведомителей часто вовремя получал информацию о готовящихся заговорах и предупреждал их: заговоры раскрывали, а их участники шли на плаху или их просто уничтожали без суда и следствия. Смотря по обстоятельствам и в зависимости от полученных «сверху» указаний.

Практически все заговоры и попытки покушений на жизнь Гитлера тоже окончились ничем - фюрер либо счастливо избегал смерти, либо РСХА успевало предупреждать действия террористов. Но предпринимались все новые и новые попытки - только военные пытались свергнуть и физически уничтожить Гитлера пять раз! Правда, ряд независимых экспертов полагают, что некоторые покушения при всем желании просто не могли принести фюреру никакого вреда, поскольку они были спланированы, организованы и осуществлены... под руководством сотрудников РСХА, преследовавших в каждом конкретном случае свои цели.

Иногда это делалось для получения возможности развязать себе руки для массовых репрессий, проводимых под предлогом очередной «чистки рядов» от врагов рейха, иногда для создания благоприятных условий для устранения какого-либо политического противника.

Еще задолго до начала Второй мировой войны предпринимались очень серьезные попытки устранения Гитлера с политической арены. Одну из них сделала в 1938 году группа высокопоставленных военных и гражданских заговорщиков.

В принципе, фюрер всегда испытывал чувство недоверия к генералам старой прусской школы, преимущественно являвшимся выходцами из аристократической или солидной буржуазной среды - из семей генералов, фельдмаршалов, крупных промышленников и финансистов, а также землевладельцев-помещиков. Особенно презрительно к нему относились генералы из числа титулованного дворянства. Поэтому фюрер и начал впоследствии создавать «ваффен СС» - армейские войсковые соединения эсэсманов. В том числе танковые дивизии СС, чтобы иметь всегда под рукой верные части с тяжелым вооружением. В авиации тон задавал Герман Геринг, но часть офицерского корпуса надводного флота, а в особенности сухопутных сил, не внушали Гитлеру доверия.

И не напрасно. Сначала в Германии существовала просто определенная оппозиция национал-социалистическому движению, но к 1938 году она фактически оформилась в движение Сопротивления нацистскому режиму, навязанному стране Адольфом Гитлером и его партией. В движение Сопротивления входили многие генералы, высокопоставленные гражданские чиновники и даже священнослужители, крайне недовольные проводимой Гитлером политикой и не желавшие развязывания ноной мировой войны. К сожалению, отдельные, пусть даже очень сильные по своему качественному составу группы заговорщиков и участников движения Сопротивления в Германии, никак не были связаны между собой и не составляли какой-либо весьма многочисленной сплоченной организации, действовавшей под единым руководством.

Министр финансов Пруссии Иоганнес Попиц

В силу своего положения в обществе, происхождения, воспитания и ряда других причин, включая и политические убеждения, эти люди в

своем большинстве сразу же резко отрицали любую возможность сотрудничества с коммунистами или иными левыми силами внутри страны, контакты с разведслужбами иностранных государств для торговли военными и политическими секретами Германии и создания условий для ее военного поражения.

Поводом для созревания заговора 1938 года явились сфабрикованные дела военного министра фон Бломберга и командующего сухопутными силами генерал-полковника барона фон Фрича - нацистские спецслужбы их очень ловко скомпрометировали и устранили от руководства военным министерством. Многие шепотом поговаривали, что хорошо еще старых вояк оставили в живых: у всех на памяти была расправа с противниками режима в «ночь длинных ножей».

Немецкий генералитет объял ужас.

Высший командный состав пылал от злобы и переполнялся бешенством от нанесенного его касте оскорбления - теперь любой из них мог разделить судьбу опороченных фон Бломберга и фон Фрича. И это при том, что Гитлер, по их мнению, усиленно толкал страну к неизбежной военной катастрофе! В принципе, они видели значительно дальше, чем нацистское руководство, и лучше любых ясновидцев предугадывали грядущую трагическую развязку.

Фактически, глава заговора нашелся как бы сам собой. 30 мая 1938 года генерал-полковник Людвиг Бек, являвшийся начальником Генерального штаба, достаточно резко выступил против плана Гитлера по захвату Чехословакии, назвав его «началом конца». Этот умный, хорошо образованный генерал с высоким лбом мыслителя и узким аскетичным лицом, никогда не нравился фюреру: он терпел его, как прекрасного военного специалиста. Но 18 августа 1938 года все же отправил в отставку, так и не простив возражений и критики своих замыслов и планов.

По некоторым данным, еще до получения им отставки в контакт с Беком вошли ряд высших офицеров Генерального штаба и военного министерства, представлявшие заговорщиков, ставивших своей целью свержение нацистского режима и устранение с политической арены Адольфа Гитлера. Генерал-полковнику, предложили сначала возглавить заговор, а при удаче предприятия стать главой правительства новой Германии, где национал-социалистическая рабочая партия будет запрещена и распущена, как и нацистские спецслужбы, ненавистные генералитету и военным. Бек дал свое согласие. Ему исполнилось пятьдесят восемь лет, и он надеялся еще принести пользу своей стране.

Именно он привлек к участию в заговоре генерал-полковника Курта фон Хаммерштейна, шестидесятилетнего бывшего командующего сухопутными силами, отправленного Гитлером в отставку еще 1 февраля 1934 года. Даже ярые ненавистники и враги этого генерала всегда вынужденно признавали, что он очень храбр и неизменно действует с «открытым забралом». Фон Хаммерштейн давно стал открытым и явным противником нацизма, что являлось минусом для тайного заговора, поэтому Людвиг Бек лично попросил бывшего командующего сухопутными силами на время затаиться. Тот вынужденно подчинился ради успеха дела, в котором был кровно заинтересован.

Контакты и знакомства генералов-заговорщиков, вращавшихся в высшем свете и высокопоставленных кругах Германии, позволили им вскоре привлечь на свою сторону знаменитого финансиста и президента Рейхсбанка Ялмара Шахта. Это явилось большой удачей: при успехе переворота в стране обеспечивалась полная финансовая стабильность.

К тому времени Шахт уже успел разочароваться в Гитлере и его партии. Сначала он весьма деятельно поддержал нацистов и их вождя, увидев в нем некий гарант стабилизации положения Германии и ту спасительную силу, которая поможет ей выбраться из пропасти. Именно Шахт познакомил Гитлера со многими ведущими промышленниками и финансовыми магнатами страны, сделавшими крупные взносы в партийную кассу нацистов. Это серьезно помогло им добиться успеха. Взяв власть, Гитлер в благодарность назначил Ялмара Шахта президентом Рейхсбанка. Однако Шахт, как и большинство генералитета, довольно быстро понял, куда приведет Гитлер Германию со своей агрессивной, лишенной трезвого расчета политикой.

Видимо, не без помощи Шахта к заговорщикам примкнул и другой видный финансист, министр финансов Пруссии Иоганнес Попиц, носивший золотой партийный значок, которым его наградил лично фюрер. Подобно Шахту, Попиц сначала тоже всецело поддерживал нацистов, но потом быстро разочаровался в них и стал придерживаться монархических взглядов - он полагал, что после успеха переворота Германия должна вновь стать монархией и на трон следует пригласить кронпринца Вильгельма, сына кайзера Вильгельма II. Пусть продолжается династия Гогенцоллернов и да здравствует кайзер Вильгельм III! Благоразумный Бек не стал спорить и предложил решить все вопросы подобного рода после успеха заговора.

Неизвестно, кто именно привлек к участию в заговоре другого видного оппозиционера, бывшего рейхскомиссара Карла Фридриха Герделера. Через него к генералам и финансистам-заговорщикам потянулись молодые представители оппозиции.

У Герделера был тридцатишестилетний племянник Ханс Данальи, происходивший из онемечившихся венгров. Грамотный юрист, подававший большие надежды, он поддерживал дружеские отношения с теологом и богословом Дитрихом Бонхеффером, некоторое время проживавшим в Англии и имевшим хорошие связи в кругах англиканских церковных общин. Этот молодой человек специально вернулся в Германию, чтобы доступными ему способами бороться с нацизмом.

Потянулись к Беку и молодые аристократы. В частности, праправнук знаменитого соратника Бисмарка фельдмаршала Мольтке, граф Хельмут фон Мольтке, мать которого была англичанкой, и молодой граф Питер фон Вартенбург.

У меня есть к вам серьезное предложение, адмирал, - сказал Бек. - Учтите, сейчас я доверяю вам не только свою честь, но и жизнь.

Вы можете сделать это без всяких опасений, генерал, - заверил разведчик.

Как ни странно, «кикер» не обманул Бека! Мало того, что Канарис не выдал заговорщиков, он сам примкнул к ним вместе со своим начальником штаба полковником Гансом Остером, являвшимся принципиальным противником нацистов и питавшим к Гитлеру сильную личную неприязнь. Именно полковник Остер, - это выяснилось значительно позднее, много лет спустя, -зимой 1939-1940 годов, нарушив присягу, проинформировал правительственные крути Голландии и Норвегии о готовящемся Гитлером нападении на их страны. Скорее всего это беспрецедентное предупреждение было им сделано с ведома адмирала Канариса, и возможно даже, по его инициативе. Жаль только, что оно не возымело должного действия. Его сочли гнусной фашистской провокацией, а когда убедились в искренности намерений абверовцев, искавших пути сближения с Западом, оказалось уже слишком поздно.

В 1938 году

Но в 1938 году адмирал, практически не колеблясь, встал на сторону заговорщиков - ему не нравился Гитлер, его окружение и проводимая ими политика. Канарис взял на себя обеспечение конспирации заговора: военные и штатские, аристократы и священники оказались слишком прямолинейны, доверчивы и беспечны, зато адмирал прекрасно знал, с кем они имеют дело, и знал, что ждет их всех в случае провала. Впрочем, об этом знали все, но сознательно шли на риск.

Именно Канарис придумал ловкий ход. Он сделал теолога Дитриха Бонхеффера агентом абвера и превратил его в курьера для связи с Англией. Кстати, совершенно не исключено, что теолог был агентом-двойником и активно сотрудничал не только с абвером, но и с британской разведкой.

Руководители заговора при активном участии адмирала Канариса разработали план, согласно которому предполагалось устроить переворот как раз в тот момент, когда Гитлер отдаст приказ войскам на вторжение в Чехословакию - эта операция носила кодовое наименование «Грюн» и о ней были прекрасно осведомлены Бек и Канарис. Фюрера намечалось захватить живым при помощи группы верных армейских офицеров. Потом объявить о запрещении и роспуске нацистской партии, а ее вождя судить Народным трибуналом. Предполагалось освидетельствовать Гитлера и, признав его сумасшедшим, отправить пожизненно в дом умалишенных: аристократы не желали зря проливать кровь даже своих заклятых врагов. И в этом их поддержали профессиональные военные.

Молодой теолог Бонхеффер несколько раз ездил в Англию, где постоянно вел тайные переговоры, но осторожные британцы либо не поверили заговорщикам, либо твердо решили проводить свою политику, в собственных интересах используя агрессивные устремления Гитлера - пусть он идет на Восток! Три визита премьер-министра Великобритании Чемберлена в Германию и проведенные им там переговоры лучше любых заверений и туманных обещаний дали заговорщикам понять: на помощь Лондона рассчитывать им нечего! К несчастью, решительные на поле боя или в финансовых вопросах, руководители заговора оказались совершенно беспомощными и нерешительными в большой политике. Они боялись ввергнуть страну в жуткий хаос и кровавые междоусобицы. Поэтому заговор 1938 года, который так хорошо начинался, закончился ничем: заговорщики не выступили.

Остается тайной, как при всеобщем тотальном шпионаже заговор во главе с Беком не был раскрыт гестапо? Только ли благодаря конспиративному умению адмирала Канариса? Этот заговор до сей поры остается во многом неразгаданной тайной.